Даёшь уравниловку!
В мае будущего года в пяти регионах начнётся эксперимент по внедрению новой системы оплаты труда учителей. Принцип «оклад плюс компенсационно-стимулирующие выплаты» останется, однако порядок расчёта оклада будет «на основе квалификационных уровней» определять кабмин, и этот порядок станет единым для всех школ. Компенсационно-стимулирующие выплаты также будут рассчитываться по единой схеме. Регионы смогут назначать дополнительные выплаты, а школы, имеющие какие-то доходы, ещё и свои надбавки.
Сегодня средняя зарплата педагогов по стране около 54 тысяч. В богатых северных нефтяных регионах она около 140 тысяч, в бедных дотационных – меньше тридцати. В пять-шесть раз может различаться и оплата труда внутри одного региона, города и даже образовательного учреждения. Когда 12 лет назад внедряли систему, при которой размер ставок и порядок их расчёта определяет сама школа, надеялись, что это сделает оплату труда справедливой – в самом-то коллективе хорошо знают, кто работает больше и лучше. На деле это привело к скандалам, склокам и обидам.
Ввели принцип «деньги идут за учеником». Вроде бы логично. Если детей приводят именно в эту школу, значит, преподавание в ней лучше. Но обернулось всё тем, что в маленьких учебных заведениях платить зарплату стало просто не из чего. Началось массовое укрупнение, а многие сельские школы были попросту закрыты. Теперь, чтобы завлечь педагогов в сельскую местность, выплачиваем им подъёмные в миллион рублей.
Привязали зарплату к средней в промышленности по региону, рассчитывая, что учителя останутся преподавать, а не разбегутся в поисках лучшей материальной доли по производственным и торговым офисам. Всё равно начали разбегаться, но не по офисам, а по другим, более благополучным регионам. О высоком служении рассуждаем уже не одно десятилетие, но престиж профессии только высоким слогом, как не раз уже доказывала жизнь, не поднять.
В качестве стимула для профессионального роста управляющие советы школ начали вести рейтинг педагогов – чем выше результаты учеников на экзаменах и олимпиадах, тем выше и слава, и рейтинг, и зарплата. В результате простимулировали подготовку к ЕГЭ и работу с трудолюбивыми и талантливыми учениками, смысл подтягивать отстающих и середнячков пропал. За это даже спасибо не скажут.
Шесть лет назад Владимир Путин поручил Минобрнауке «обеспечить формирование национальной системы учительского роста». Через полтора года вышел министерский приказ «об утверждении Плана мероприятий по формированию и введению» этой системы. В декабре 2019 года основные принципы были наконец утверждены, но только в 2022-м начнётся годовой эксперимент по внедрению системы оплаты труда на основе новых квалификационных уровней. Так неспешно живём, потому что проблема очень сложна или педагоги сопротивляются аттестации? Нужны ли новые квалификационные категории (учитель – старший учитель – ведущий учитель) и как сделать оплату труда справедливой? На этот и другие вопросы отвечают наши эксперты.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Миронов, председатель партии «Справедливая Россия – За правду»:
Инициатива уравнять зарплаты выглядит здраво, только лично мне непонятно, почему для введения единой тарифной сетки потребовались «пилотные регионы»... Сначала чиновники будут долго рассказывать, как они долго разрабатывали новые правила оплаты. Потом расскажут, как они облагодетельствовали учителей из нескольких регионов. Далее обсудят, «подведут итоги» и только через год-другой начнут по-новому платить всем остальным учителям. Спрашивается – почему нельзя начать платить нормальные зарплаты всем и сразу?»
Умей безденежье терпеть
Заработная плата – самый болезненный для учителей вопрос. Именно в финансировании учительского труда наши либерал-реформаторы натворили наибольшее количество несуразиц и бед. Система начисления зарплат в школе по своей сложности вполне сравнима с пенсионным обеспечением, в котором могут разобраться лишь специалисты. Думаю, что 95 процентов работающих учителей вознаграждением за свой труд недовольны. Из всех моих коллег (а среди них есть заслуженные педагоги с 30–40-летним стажем) никто не получает больше 40 тысяч рублей, хотя все они работают на полторы-две ставки. Что называется, на износ.
Я решил на работе не халтурить и уже несколько лет беру не более 23 часов, за что получаю 22 тысячи рублей со всеми доплатами, из которых особенно умиляют 800 рублей за проверку тетрадей (я преподаю русский язык) и 1000 рублей за звания и грамоты (у меня множество различных «регалий»). Моя супруга, учитель высшей категории, получала за 28 часов 27 тысяч, но, поменяв школу, вдруг испытала на себе немыслимую щедрость нового директора, которая стала платить ей за 18 часов и руководство методическим объединением 39 тысяч рублей!
Самый очевидный порок нынешней системы в том, что слишком значительная часть финансов сосредоточена в руках директоров. Многие из них, пользуясь предоставленной им экономической властью, идут на прямой сговор с бухгалтерами и самым наглым образом обирают своих подчинённых. К сожалению, типичный современный директор – это нахрапистая дама с хорошими административными связями, помыкающая учителями как своими холопами. Впрочем, лично я всех этих мелких «столбовых дворянок» не осуждаю, поскольку они действуют в рамках созданной системы.
В советское время, которое сейчас уже воспринимается как некая мифическая эпоха, система оплаты педагогического труда, на мой взгляд, была значительно справедливее хотя бы по той причине, что она отличалась своей понятностью и прозрачностью и росла по мере увеличения стажа. То есть больше всех получали опытные педагоги, которые по достижении пенсионного возраста, как правило, уходили на заслуженный отдых. Теперь же нещадно эксплуатируемые мои коллеги-пенсионеры вынуждены работать до самых преклонных лет. Больно смотреть на старушек, вперевалку передвигающихся на больных ногах по длинным коридорам огромной школы!
Впрочем, есть отдельные работники отрасли, которые вполне довольны сложившимся положением. Кроме директоров и их приближённых это учителя-показушники, научившиеся неплохо зарабатывать на участии в различных конкурсах, которые теперь проводятся буквально безостановочно. Беда в том, что такие педагоги-шоумены (а чаще шоувумены) всю энергию тратят именно на эти помпезные мероприятия, повышая школьные рейтинги, но очень нерегулярно проводя уроки в своих классах.
Я не идеализирую советскую систему оплаты учительского труда, она не соответствует построенной в России социально-экономической формации. Однако мне совершенно ясно, что начислять зарплату надо по единой тарифной сетке, используя региональные коэффициенты. В ведении школьной администрации следует оставить 20-процентный стимулирующий фонд. При этом я не думаю, что так уж необходимо значительно увеличивать расходы государства на образование. Деньги и так выделяются немалые, о чём свидетельствует лихорадочная деятельность чиновников всех уровней по их освоению. Надо просто оптимизировать финансирование, сделав так, чтобы основная часть денег доставалась рядовым учителям.
Верю ли я в грядущие благие перемены, то есть в то, что стану получать за свой труд не жалкие 250 долларов на пропитание, а хотя бы вдвое больше? Увы, весь мой опыт педагога и гражданина отрицает какой бы то ни было оптимизм. Поэтому руководствуюсь строчками из написанного ещё в лихие 90-е годы стихотворения:
Благих надежд
постигнув тщетность,
Умей безденежье терпеть.
Виктор Пахомов, заслуженный учитель России, член Общественной палаты Новороссийска
Былого не вернёшь
Главный недостаток оплаты труда школьных учителей – отсутствие системы, единой для всей страны. И дело не только в том, что существуют серьёзные региональные «качели». Изначально правильно не рассчитаны объёмы работ, за которые педагог получает заработную плату. Например, рассчитывают ставку в 18 учебных часов. При этом забывают добавить 18 часов подготовки к занятиям. Уже несправедливость. Допустим, ставка – 20 000 рублей. А за классное руководство платят 5000, и никто не просчитывает, что классное руководство порой отнимает больше сил и времени, чем проведение уроков.
Премии раньше были часто и неплохие, теперь всё реже и в разы меньше. Но коллеги говорят, что нужно довольствоваться гарантированным окладом. Не до жиру. Российский учитель, честно скажу, всегда очень понимающе относится к временным (надеюсь!) трудностям. В пандемию многие потеряли работу вообще.
Я живу в Москве. У меня только квартплата 20 000 рублей + гараж 8500 рублей + транспорт 5000 рублей. Качественное медицинское обслуживание в столице тоже стоит немалых денег. Если бы зарплата была меньше средней, не выжил бы. Многие учителя из других регионов говорят, что цены у них тоже не меньше московских, но зарплата порой в разы меньше. Поэтому работают на износ. Берут не одну ставку, подрабатывают репетиторством.
Нужна ли нам единая тарифная сетка, как было в советские времена? Боюсь, что былого уже не вернёшь. Система общего образования в зарплатной своей части финансируется из регионального бюджета. Значит, прежде всего должны быть уравнены все региональные бюджеты, что в современных условиях практически невозможно. Можно создать единую тарифную сетку, в которой будут фигурировать не суммы, а проценты (доли, коэффициенты).
Градация, предусмотренная новой национальной системой учительского роста, думаю, ничего не даст системе образования. Мне с трудом представляется, как уложить всех в 2–3 категории. Кроме того, когда мы говорим об опытных учителях, мы забываем о том, что порой вовсе не возраст, не стаж работы, не звания и регалии делают учителей Учителями. В одних вопросах опытны одни, а в других–другие. Например, если взять ИКТ-компетенцию, то, пожалуй, молодые педагоги здесь будут вне конкуренции. Если предполагается существенная дифференциация заработной платы педагогов в соответствии с их новыми статусами, то, боюсь, внутри школы это породит только нездоровое соперничество.
Роман Дощинский, председатель Ассоциации учителей русского языка и литературы
Репетиторский разгул
Профессиональный школьный учитель – бесценная фигура, какие бы формулировки об «образовательных услугах» ни придумывали.
Я давно не работаю в школе, но репетиторствую, то есть индивидуально работаю с учеником, нацеливая его на максимальный результат. Уверена, что не одинока в этом. Однако в последние годы началось провозглашение и другой установки: репетиторство – предпринимательство, во главе угла которого – прибыль, а прибыль необходимо постоянно «масштабировать». Уже года три постоянно получаю навязчивые рассылки одного «коуча», проводящего «обучение» для репетиторов и убеждающего, что главное – это большое количество учеников, на которых можно зарабатывать не меньше 1 (одного) миллиона рублей в месяц (!). Казалось бы, ну и что? Пусть выстраивает свою репетиторскую сеть и нацеливает учителей-репетиторов зарабатывать больше. Кому от этого плохо? Плохо ученикам. В результате предпринимательского подхода им предлагают не индивидуальное обучение, заточенное персонально на них, а онлайн-школы с групповыми занятиями, на которых преподавательский контроль практически невозможен.
А недавно мне попалось объявление о наборе преподавателей в онлайн-школу с таким текстом: «Даже если не умеешь, приходи! Всему научим!» Тут, наверное, можно посмеяться. Но не хочется.
Школьное образование – бесплатное. Роль учителя в жизни как отдельного человека, так и всего общества переоценить невозможно. Это аксиома. И ещё одна аксиома: работа школьного учителя архисложна и энергозатратна. Поэтому в наших всеобщих интересах создать для него максимум условий, и уж конечно, оценивать этот труд достойно.
Марина Савчук, Санкт-Петербург
Нас снова надули
Если ты только пришёл в школу и не имеешь категории, то за ставку будешь получать меньше, чем техничка. И спрашивается, зачем было пять лет учиться в вузе? Взял тряпку, швабру и ведро, устроился в два-три места – и в кошельке будет гораздо больше, чем у человека с высшим педагогическим образованием.
Зарплата учителя индексировалась в последний раз лет 5–6 назад, а цены за это время неоднократно повышались. Чтобы прокормиться, мы вынуждены брать больше часов, а это, понятное дело, негативно сказывается на здоровье. У меня более 30 часов в неделю. При пятидневке это означает, что приходится зачастую проводить по 7 уроков в день. На шестой-седьмой уроки идёшь как на последний бой. А зарплата между тем до средней по стране так же далека, как рубль от доллара. Треть должны составлять стимулирующие выплаты, которых в принципе нет. Если в какой-то год и дадут премию, то это курам на смех. Иногда хочется эту одну тысячу рублей выслать нашему драгоценному правительству на его бедность.
В начале прошлого учебного года государство снова надуло нас, бросив косточку в виде доплаты в 4350 рублей (после вычета налога) за классное руководство. Это было сделано специально, чтобы закрыть вопрос о повышении зарплаты. За уроки не прибавили ни копейки. Что тут сказать? Цинизм просто зашкаливает.
В Воронеже (думаю и в других городах делают так же) некоторые учителя берут ставку (18 часов), чтобы шёл стаж, и ни под каким видом не соглашаются на дополнительные часы. Освободившееся время тратят на репетиторство и хорошо зарабатывают. И правильно делают. Зачем тянуть воз за копейки?.. Вот поэтому молодёжь в школу и не идёт. Зачем мучиться за 10–12 тысяч?..
Новая афера нашего министерства связана с введением должности старшего учителя. Это значит, что опять кого-то пошлют на идущие без конца очередные курсы повышения квалификации, от которых рыдает вся учительская Россия. Реально улучшать наше положение никто не собирается. Когда советское поколение уйдёт из школы, работать станет некому. Это используют как предлог для перехода на всеобщее дистанционное обучение, то есть, по сути, большая часть детей не получит образования. Но так ведь и задумывалось, не правда ли?..
Виталий Апевалов, учитель русского языка и литературы, Эртильский район Воронежской области
Нужна базовая ставка
Справедливость предполагает одинаковую оплату за одинаковый труд. Равенство оплаты труда учителей не соблюдается. Во-первых, потому что финансирование идёт из региональных бюджетов, а не из федерального, то есть оно разное – в зависимости от возможностей или желания региональных властей. Во-вторых, потому что у нас финансирование подушевое (школа получает деньги в зависимости от количества учащихся). Значит, за один урок учителя в разных школах одного города могут получать разную зарплату, хотя никем не доказано, что работать с 20 детьми легче, чем с 30. В-третьих, в некоторых регионах значительную часть зарплаты составляет так называемая стимулирующая часть, которая определяется в подавляющем большинстве школ произволом директора и, значит, абсолютно несправедлива.
Что касается средней зарплаты, этот показатель ничего не показывает, потому что не учитывается количество рабочего времени, за которое выплачивается эта средняя зарплата. Моя зарплата меньше средней, потому что у меня в этом году меньше ставки (16 уроков в неделю) и потому что я работаю в маленькой школе (меньше 400 учеников).
Вопрос о единой тарифной сетке мы в профсоюзе неоднократно обсуждали, но пока пришли только к половинчатому решению. Мы считаем, что на федеральном уровне необходимо всем российским учителям установить единую минимальную базовую ставку за 18 уроков в неделю и эта ставка должна быть равна двум региональным МРОТ. Всё остальное – все доплаты за работу в сельской местности, в условиях Севера и т.д. – должны обеспечивать региональные бюджеты. Это позволит, освободив педагогов от непосильной нагрузки, выполнить майские указы неформально. Разумеется, это приведёт и к повышению качества работы школы в целом.
Система учительского роста – это очередное унижение педагогов. В эту профессию не идут люди, для которых важна формальная карьера, «рост». Критериев, по которым можно ранжировать учителей, не существует нигде в мире. Учителям «высшего ранга» неизбежно придётся доплачивать, а откуда брать на это средства? Только из общего фонда оплаты труда, то есть отбирать у одних, чтобы дать другим.
Всеволод Луховицкий, член Совета межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»
На кнопки нажимать научат
Любое действие всегда мотивированно и направлено на реализацию какой-то цели. Если рассматривать зарплату и престиж приравненной к сфере услуг профессии учителя с такой точки зрения, то наиболее вероятной задачей может быть установка на уничтожение образования для большей части молодого поколения страны.
Конечно, Москва не испытывает недостатка в школьных преподавателях. Сюда стремится переехать огромное количество людей, в том числе учителей (что тем не менее не отменяет вопроса о качестве получаемого даже в столичных школах образования). Однако даже в соседних с Москвой регионах картина совсем иная: в школах, как правило, работают люди предпенсионного и пенсионного возраста, а молодые специалисты, даже если они остаются в своих городах, предпочитают заниматься чем угодно, но не обучением детей. Низкая зарплата в совокупности с постоянно растущими требованиями, откровенным неуважением к их труду, демонстрируемым на всех уровнях, лишь укрепляет их решение навсегда уйти из профессии.
Пока будет разрабатываться новая национальная система учительского роста, критерии для перехода в новый статус, которые наверняка будут лишь формальными (как это сделано в высшей школе, где преподаватель оценивается по количеству цитирования, полученным грантам, индексу Хирша и подобным вещам, не имеющим прямого отношения к тому, какие знания он даёт), большинство школ в стране просто закроется, так как работать в них будет просто некому. И через очень короткое время мы вернёмся к показателям России начала ХХ века, где 80% людей были практически неграмотными. Хотя, конечно, отличия всё-таки будут: по сравнению с той Россией грядущее поколение научат нажимать кнопки...
Ирина Бубнова, доктор филологических наук, профессор МГПУ
Материалы подготовила Людмила Мазурова