Борис Акунин: что спасет российскую цивилизацию
фото:РИА Новости/Максим Блинов
На днях, 20 мая, писателю Григорию Чхартишвили, всемирно известному под псевдонимом Борис Акунин, исполнилось 60 лет. «Отец» Эраста Фандорина и Пелагии, сегодня Григорий Шалвович занят большим, важным и увлекательным (для нас, читателей, точно) проектом – «Историей Российского государства». За последние два года вышло в свет три тома «Истории», охватывающие период от самых истоков до правления Бориса Годунова. Опираясь на этот более чем 1000-страничный труд, мы попросили юбиляра ответить на вопросы о природе, современности и будущем российской цивилизации.
«Мы все больше отстаем»
— Григорий Шалвович, столь тщательно исследуя историю России, вы наверняка не могли не отметить и сформулировать определенные закономерности. В чем, по-вашему, смысл истории и ее законы?
— Если совсем коротко… Знание истории помогает нации избегать повторения ошибок, а незнание и непонимание истории заставляет без конца наступать на одни и те же грабли. Всякое иное отношение к истории – как к средству воспитания подрастающего поколения, как к стимуляции патриотизма, как к оправданию территориальных претензий и т. п. – является опасным заблуждением.
"Россия является преемницей и наследницей чингисхановской «ордынской» империи"— С Ивана III и по сей день у нас актуален девиз «Москва – третий Рим, четвертому не бывать». А чего, собственно, «римского» в русской истории? Античность – это неприкосновенность личности, гражданских прав, индивидуальной собственности. Кажется, все это совсем не про нас, а наша «западность», «европейскость» представлена исключительно культурным «фасадом».
— «Римского», вернее, византийского у нас – православие, которое на протяжении почти всей российской истории было государственной религией и сейчас фактически снова ею стало. В смысле же структурно-типологическом Россия является преемницей и наследницей чингисхановской «ордынской» империи и всегда пыталась распространиться на ту же территорию.
— Распространенное объяснение, почему в России плохо получается с народовластием, самоуправлением, федерализмом: многовековое влияние татаро-монгольского ига. А есть ли, с вашей точки зрения, другие причины, сформировавшие особый «русский национальный характер»? В Великобритании парламент, ограничивающий самодержца, возник 800 лет назад, а у нас – сто. Ведь это неспроста?
— Татаро-монгольский период («иго» – термин некорректный) определило наш тип государственности. Кстати говоря, в этой модели есть и сильные стороны: высокая ударопрочность, способность к мобилизации в период тяжелых испытаний, большой ресурс жертвенности. Но это достигалось за счет ущемления прав личности и чувства собственного достоинства, каковые являются краеугольным камнем западноевропейской модели.
Нужно учитывать еще и то, что в ХХ веке российский народ довольно сильно изменился. Во-первых, произошла смена культурной и политической элиты (с проигрышем в качестве). Изменилась и ментальность так называемого «простого народа». Крестьянскую Россию вышибли из векового уклада жизни, согнали на заводы, в поселки городского типа и на городские окраины, деклассировали, да еще в результате раскулачивания, репрессий пропустили десятки миллионов людей через лагеря – кого зеками, кого вохрой. В результате одним из заметных компонентов национальной ментальности стал «блатной» этос с его своеобразными представлениями о добре и зле. Думаю, русские писатели XIX века не узнали бы «народ-богоносец». Это не значит, что он стал хуже (я бы не стал идеализировать крепостных и мещан царской России). Просто народ во многом стал другим.
"В ХХ веке одним из заметных компонентов национальной ментальности стал «блатной» этос с его своеобразными представлениями о добре и зле"— В «Истории Российского государства» вы указываете, что централизация власти дает больше возможностей для «кумулятивного» развития, мобилизационного рывка, чем демократия и федерализм, отвлекающие время на согласительные процедуры. Выходит, сейчас, когда наше общество нуждается в таком «прорыве», централизация власти оправданна?
— Нет, не выходит. В XXI веке централизация и «жесткая властная вертикаль» становятся тормозом развития. Ордынская модель государства исчерпала свою историческую полезность. Сейчас на первый план выходит так называемая «мягкая сила»: образ жизни, экономическое и технологическое развитие, уровень культуры. Выигрывают страны, в которых развитие идет не по приказу сверху, а самопроизвольно, на местах. Провинция, периферия становятся важнее центра. У нас же тенденция обратная, поэтому мы все больше отстаем.
— Российская история знает институты народного вече (Киевская Русь, вольные города – Новгород, Псков, Вятка), Земских соборов (которые собирались даже при «гиперсамодержце» Иване Грозном), городских советов и боярских дум, Сенатов и Госсоветов. То есть нельзя сказать, что у нас совсем не было начатков коллективного и самоуправления. Как вы думаете, современные россияне – скажем, в перспективе поколения – способны на демократию европейского качества?
— Конечно, способны. Все зависит от правил, установленных в обществе. От сигналов, которые посылает сверху вниз политическая власть. От развитости демократических институтов. От веры в их действенность. Быстро, в один момент, такая эволюция, конечно, не произойдет. Но всякий путь начинается с первого шага. Не сделаешь его – вообще никуда не придешь.
"В XXI веке централизация и «жесткая властная вертикаль» становятся тормозом развития"www.photosight.ru«Нынешняя РПЦ на самом деле очень слаба»
— «Кормление», мздоимство, коррупция – наше «родимое пятно». Прослеживается такая логика: огромные пространства – постоянная необходимость «склеивать» расползающиеся территории – сильная бюрократия – коррупция. То есть коррупция – естественное следствие нашей пространственной природы, данность, это навсегда, и надо на этот счет успокоиться?
— Коррупция – естественный спутник голой «вертикали». Когда нет настоящих депутатов, нет независимых судей, а есть только контроль сверху, чиновник быстро усваивает золотое правило: умей понравиться начальству – и делай что хочешь. Иногда кажется, что у нас всем заправляют какие-то идиоты. Но на самом деле это не так. Министры, мэры, губернаторы и прочие функционеры совсем не идиоты, просто у них другой приоритет: главная цель каждого поступка – заслужить одобрение начальства, а не интерес дела и уж тем более не одобрение населения.
— В «Истории Российского государства» вы обратили внимание на то, что на гербе Российской Федерации присутствуют и корона, и скипетр, и держава. Может, неслучайно? И Россия движется к конституционной монархии? Та же Великобритания – привлекательный образец того, как монархия воспитывает аристократию и служит всему обществу нравственным камертоном.
— Откуда у нас возьмется монархия? Этот поезд давно уехал. Да и зачем нам эта дорогостоящая игрушка?
— Там же, в «Истории», вы неоднократно подчеркиваете, что, хотя православие серьезно ограничивало контакты России с Западом, именно православная церковь играла исключительную, незаменимую роль в нашей истории: нравственного законодателя, усмирительницы деспотизма, источника просвещения и культуры, важнейшей национальной скрепы и вдохновительницы побед. А в наши дни?
— Мне кажется, что нынешняя РПЦ на самом деле очень слаба. Ее нравственное влияние, по-моему, ничтожно. Самостоятельной политической роли она тоже не играет, просто обслуживает режим. Церковь слишком разлакомилась на земные блага, слишком послушно следует за властью. И люди это видят. Мне кажется, нет в России никакого религиозного возрождения, одна показуха и суеверие. Все крестятся, а в церковь не ходят. Носят крестик, а настоящими христианами быть не пытаются.
"Мне кажется, нет в России никакого религиозного возрождения, одна показуха и суеверие"РИА Новости/Сергей Пятаков— Читая третий том вашей «Истории Российского государства», находишь приблизительные аналогии с современностью в биографии и Ивана III (возрождение суверенитета, собирание государства, тактическое, «ручное» управление), и Василия III (ничегонеделание), и Ивана Грозного (абсолютное бесправие личности), и Бориса Годунова (страна отдыхает от периода тяжелых испытаний). Вам какая аналогия ближе?
— Я к этому так не отношусь – ближе, не ближе. Меня интересуют долгие процессы и тенденции, взаимоотношения государства со страной и власти с народом, интересуют причины побед и поражений. Конечно, при этом я испытываю и эмоции, испытываю симпатию или антипатию к тому или иному историческому деятелю. Но у меня есть отдушина: беллетристическая составляющая моего проекта. Всё личное и эмоциональное я сплавляю туда.
«Все главное должно решаться людьми там, где они живут. Не в Москве»
— Отечественная история знает примеры и «открытого» (Новгород), и «закрытого», автаркического (c Ивана III и вплоть до Петра I) развития. Как вы считаете, какой путь наиболее органичен и перспективен для нас?
— В ХХI веке – только ставка на «горизонталь», то есть на развитие регионов, на их творческий потенциал. Центр должен выполнять роль дирижера в этом оркестре и выполнять работу, имеющую общенациональное значение. И точка. А все главное должно решаться людьми там, где они живут. Не в Москве. Иначе так и будем без конца влезать на «ордынскую» лошадь и падать с нее. А остальные страны тем временем усвистят за горизонт на электромобилях.
— Сегодняшняя Россия, как и во времена Ивана III и Петра I, остро нуждается в западных технологиях. Европа же заинтересована в российском сырье и рынке. Как вы полагаете, мы обречены на сотрудничество, «сожительство» – или и друг без друга «протянем»?
— Что за слово – «обречены»? Если мы друг другу нужны, это прекрасно. Конечно, нужно торговать и сотрудничать. Иначе придется вооружаться идеями Чучхэ и потом получать пайку риса только по большим государственным праздникам.
"«Особый путь»... Любят у нас трескучую болтовню. Надо навести у себя в доме чистоту и порядок. И все в мире будет нас уважать"РИА Новости/Алексей Мальгавко— «Европа гибнет»: неконтролируемые потоки беженцев, терроризм, утрата христианской самоидентификации, половая распущенность, финансовые кризисы – вот, как известно, стандартный взгляд из России. Насколько он соответствует действительности?
— Ни насколько. Все бы так гибли, как нынешняя Европа. Проблемы, конечно, есть, но они не так катастрофичны, как изображают журналисты. Западная Европа сегодня – самое лучшее и самое благоустроенное место на Земле. Добрых, отзывчивых, неозлобленных людей там сильно больше, чем где бы то ни было, а это самый главный показатель.
— Вопрос конкретно об Украине. В прошлом тысячелетии на протяжении нескольких веков нынешние украинские территории входили в состав католического Великого княжества Литовского, затем – Речи Посполитой. Получается, в наши дни сказывается цивилизационный разлом, не такие уж мы «братские народы»? Одни наши эксперты предсказывают «разрыв навсегда», другие – мирное сожительство в общем европейском доме. Каково ваше мнение на сей счет?
— После того, что произошло в 2014 году, раны будут заживать очень долго. Их, собственно, еще и не начали залечивать. Придется ждать, пока в России сменится режим. Но новой власти достанется очень тяжелое наследие.
— В России принято гордиться тем, что мы не Запад и не Восток, что у нас «особый путь»: государство основано норманнами, а оформлено, сцементировано монголами. В ХХ веке этот «особый путь» привел нас к западной концепции социализма, которую мы восприняли «по-ордынски». Как вы думаете, какая концепция наиболее актуальна в этом столетии? Способна ли Россия реабилитироваться перед миром ее гуманистическим воплощением?
— Да ладно нам всё пыжиться, ей-богу. «Особый путь», «мы лучше всех», «нет, мы хуже всех». Любят у нас трескучую болтовню. Надо навести у себя в доме чистоту и порядок. Чтобы людям было удобно жить в собственной стране. Чтобы государство обслуживало народ, а не наоборот. Чтобы людей не унижали. Чтобы слабые получали помощь для нормального существования, а сильные для развития. И всё у нас постепенно наладится, и все в мире будут нас уважать.
"Знание истории помогает нации избегать повторения ошибок, а незнание и непонимание истории заставляет без конца наступать на одни и те же грабли"www.liveinternet.ru— «Русский бог» – климат – не раз спасал Отечество от, казалось, неминуемой гибели: от Тамерлана, Стефана Батория, Наполеона, Гитлера. Такое впечатление, что на ту же карту – на сей раз глобального потепления – ставит и нынешнее российское руководство. Зачем «шевелиться», если климатическая катастрофа погубит и Запад, и Восток и возвысит Россию? У вас не складывается такого же впечатления?
— Нет, не складывается. Понимаете, для дурака любая проблема – беда, а для умного – новая возможность. Глобальное потепление стимулирует развитие науки и технологий, создает новые отрасли индустрии, новые запросы и новые рынки услуг. Будет теплее – и отлично. Приживемся.
— «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – говорили наши далекие предки Рюрику. То же самое можно сказать и сегодня, спустя тысячу с лишком лет, как будто вернулись в исходную точку. Каковы, по-вашему, определенно положительные результаты нашего исторического движения?
— Неплохой уровень среднего образования. Хорошая приспособляемость к изменениям. Стойкость перед испытаниями. Не так мало, по-моему.
— Летопись человечества насчитывает немало цивилизаций, достигших пика развития, исполнивших свое предназначение и сошедших с исторической сцены. По вашему мнению, на каком этапе находится российская цивилизация? Свой пик мы уже прошли, или все еще впереди?
— Это зависит от событий последующих нескольких лет. Или мы сдадим экзамен на аттестат зрелости и начнем быстро развиваться. Или же свалимся туда, в Чучхэ. Тогда, конечно, караул.