Визит к ученому соседу. С кем академик Сахаров избегал общаться в ссылке
В Горьком Андрей Дмитриевич оказался из-за того, что город был закрыт для въезда иностранцев.
40 лет назад, 22 января 1980 года, в Горький в ссылку прибыл уже известный на весь мир академик Сахаров. Почему семь лет в закрытом городе стали для Андрея Дмитриевича тяжелейшими в жизни, но сделали его лишь сильнее? Об этом «АиФ-НН» поговорил с директором Музея А.Д. Сахарова Любовью Потаповой.
Без суда и следствия
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: Любовь Владимировна, Андрей Дмитриевич Сахаров – один из создателей первой советской водородной бомбы. Он и так долго работал в условиях определённых ограничений. Почему его пребывание в Горьком стало наказанием?
Любовь Потапова: Когда Сахаров был участником советского атомного проекта, он почти 20 лет проработал в закрытом городе Арзамас-16 (сегодня это Саров). В Горьком Андрей Дмитриевич оказался из-за того, что город был закрыт для въезда иностранцев. Сюда академика сослали, чтобы ограничить его контакты. Согласитесь, это уже не секретность, а изоляция.
В наш город Сахаров приехал не молодым учёным, как некогда в Арзамас-16 в 1950 году, а человеком, прошедшим длинный жизненный путь, у него уже сформировались чёткие убеждения.
На мой взгляд, к противостоянию учёного и советской системы привело огромное чувство личной ответственности Сахарова. Ему однажды дали понять: вы создали ядерное оружие, свою работу сделали, а как и кто дальше будет распоряжаться этой силой, решаете не вы. А Сахаров считал, что такие решения должны принимать вместе с учёными – ведь последствия применения оружия такой силы до конца понятны только специалистам.
– Может, Сахаров жалел, что стал одним из «отцов» водородной бомбы?
– Нет. Он сам об этом писал. Сахаров был убеждён, что после Второй мировой войны создание ядерного оружия в СССР было жизненно необходимо, чтобы создать равновесие между двумя системами и предотвратить следующую войну.
– Сохранились ли впечатления Сахарова от первых дней ссылки в Горький?
– В своей книге «Воспоминания», кстати, написанной именно в Горьком, Сахаров подробно описывает в том числе и историю начала ссылки. Но мне кажется, что это не совсем впечатления первых дней. Книга написана позднее, когда на них уже наслоились новые переживания. Но, безусловно, это событие навсегда изменило его жизнь. С юридической точки зрения ссылка была незаконна – без суда и следствия.
22 января 1980 года служебный автомобиль, на котором Сахаров ехал на семинар в Физический институт Академии наук (ФИАН) СССР, задержали сотрудники ГАИ. Андрея Дмитриевича привезли в прокуратуру Москвы, где зачитали указ о лишении его всех советских наград. В заключение прозвучала фраза, что местом проживания Сахарова определён город Горький. Андрею Дмитриевичу разрешили позвонить домой жене Елене Боннэр. Через два часа за ней пришла машина КГБ, и они отправились в ссылку.
– Для Сахарова всё случилось в одночасье, а в Горьком готовились к приёму высокого узника?
– Готовились ли к ссылке органы КГБ, сказать не могу. Квартира, куда поселили Сахарова с Боннэр, была ведомственной гостиницей НИИИСа. Здесь никто не жил, и не было необходимости что-то в ней подготавливать.
Довольно быстро городу стало известно, что Сахаров у нас. Я в 1980 году была студенткой физического факультета университета. Ко мне подошёл один из студентов и спросил: «Ты знаешь, что в твоём доме живёт в ссылке Сахаров?» От соседей я это уже знала... Я всю жизнь прожила в этом доме. И Сахарова мельком видела.
Уже позже, по настоянию жены, Сахаров начал вести дневники. Не знаю, сумел ли он в те годы оправиться от шока ссылки, от необходимости ходить отмечаться в КГБ, от постоянного ощущения, что квартира прослушивается. Он жил в этих обстоятельствах все семь лет, и, судя по воспоминаниям, эти годы для Сахарова были одинаковыми с точки зрения морального давления и изоляции, в которой он жил.
Человек со стержнем
– С кем общался Сахаров во время ссылки?
– Андрей Дмитриевич понимал: любого, с кем он вступает в контакт, вплоть до случайных прохожих, задерживают, проверяют, допрашивают, им угрожают. Семья редко общались с дальними родственниками Елены Боннэр, которые жили в Горьком.
Один раз Сахаров встретил на улице известного советского физика-теоретика, своего сокурсника Михаила Левина. Тот приехал в Горький на семинар в университет. Левин и Сахаров сошлись ещё в юности на почве любви к творчеству Пушкина. Сахаров сам обратился к своему куратору в КГБ и попросил разрешить Левину навестить его. Но это был единичный случай.
По согласованию с КГБ изредка приезжали к Сахарову коллеги из ФИАН. Вообще, власти пытались создать видимость, что Андрей Дмитриевич живёт в Горьком прекрасно: четырёхкомнатная квартира, коллеги приезжают, работает человек... Сахаров же оставался научным сотрудником ФИАН, писал статьи как физик-теоретик. Они даже публиковались. За годы ссылки учёный написал 10 научных статей, семь из них вышли приблизительно в это же время.
– Чего хотели добиться власти СССР, отправляя Сахарова в Горький?
– Изменить взгляды учёного, как мне кажется, было крайне сложно. Скорее, это была попытка изолировать Андрея Дмитриевича от мировой общественности, чтобы никто ничего не слышал о происходящем в стране. Сахаров высказывался об этом максимально откровенно.
– А с виду мягкий был человек...
– Сахаров был интеллигентным человеком, воспитанным в семье с дворянскими и церковными корнями. Но представить себе научного руководителя очень крупной организации, занимающейся разработкой термоядерного оружия, без жёсткого внутреннего стержня нельзя.
Характер у Сахарова был очень твёрдый. Убеждения он отстаивал до конца. За годы горьковской ссылки Андрей Дмитриевич три раза объявлял голодовку. В первый раз – чтобы невесте сына Елены Боннэр дали возможность уехать к жениху в США. Кстати, Лиза, невеста сына Боннэр Алексея, чтобы попросить помощи, приехала в Горький и через балкон залезла в их квартиру на первом этаже.
Ещё два раза Сахаров голодал, чтобы спасти жизнь жены, чтобы Елену Боннэр выпустили за рубеж сделать сложную операцию на сердце. И добился же! Это к вопросу о характере.
Подвиг длиною в жизнь
– На ваш взгляд, то, что Сахаров отбывал ссылку в Горьком, до сих пор негативно сказывается на имидже города?
– Мне тоже так казалось, хотя вины города в этом нет. Сахаров был одним из создателей первой советской водородной бомбы, лауреатом Нобелевской премии мира, сослать его в Сибирь было невозможно – слишком масштабной была фигура. А значит, для изоляции нужен был крупный город недалеко от Москвы, но закрытый от иностранцев. Я думаю, ссылка Сахарова в Горький – признание, что наш город был далеко не последним по значимости в стране.
– Сегодня в мемориальных музеях-квартирах модно делать интерактивные экспозиции. У вас такой нет. Почему?
– На мой взгляд, саму квартиру в этом смысле трогать нельзя. Никому же не придёт в голову делать интерактивный памятник на кладбище! Это события, к которым надо относиться уважительно.
– В музей приходит много школьников, студентов. Что для современной молодёжи значит личность Сахарова?
– Многие о нём не знают ничего. И прекрасно, если они в нашем музее узнают об этом человеке. Дело в том, что события тех лет до сих пор не слишком освещены в школьной программе.
Для меня гражданский подвиг Сахарова – вся его жизнь. Это не единичное событие. Он не закрыл грудью пулемёт. Но человек, который был обласкан властью, однажды поставил свои гуманистические убеждения выше всех благ.
Это и есть настоящий патриотизм.