С кем бы я хотел поговорить?

С кем бы я хотел поговорить? Однозначно - с дедом профессором Николаем Андреевичем Янишевским, создателем нового направления в гидромелиорации, напоившим Голодную степь в Узбекистане и южном Казахстане, родоначальником нашего Дома, каким я его застал

Николай Андреевич Янишевский С кем бы я хотел поговорить? Однозначно - с дедом профессором Николаем Андреевичем Янишевским, создателем нового направления в гидромелиорации, напоившим Голодную степь в Узбекистане и южном Казахстане, родоначальником нашего Дома, каким я его застал. С ним я "урывками" (во время его прилетов из Ташкента, как правило, по работе в ВАСХНИЛ - Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, член-корреспондентом которой он состоял) провел первые пять лет, точнее, около четырех с половиной лет жизни. Будучи доктором технических наук, Николай Андреевич профессионально разбирался в целом ряде областей – инженерном деле, землеведении, геодезии, растениеводстве, химии, архитектуре. Впрочем, это было характерно для "ученых старой школы", которых мне довелось в детстве лицезреть. И не только мне, но и Жене Сизову, моему другу детства по даче, где коллеги-друзья собирались с дедом. Они, не по-советски – естественно, не деланно - аристократичные, приезжали туда в ермолках (как в старом кино), рассаживались за чайным столом во дворе и вели свои неспешные беседы в духе профессора Преображенского. Я до сих пор помню тональность их разговоров… А мы с Женькой копошились у них в ногах, между изощренно выделанными и инкрустированными тростями. Изредка поглядывая вверх и видя блеск пенсне, зеленую крону дворовых деревьев, за которыми сразу начиналось небо. И ближе всех к небу был дед, высокий, статный, могучий. Почти ровня кронам. Он и сегодня для меня находится где-то между небом и землей, в моем сознании соединяя их. А мама, обожавшая своего отца, передала мне благоговение к нему. Его "магия" до сих пор не утратила действия. Жаль, "не доехал" в этом феврале до его Ташкента - прочитать курс лекций в Ташкентском филиале МГУ, так сложились обстоятельства. Хотя формально ... вот он - профессор, и я - профессор. Он тоже читал курсы в Ташкентском институте инженеров ирригации и механизации сельского хозяйства. Они изданы в виде учебников, по которым учились еще в 70-е-80-е, когда деда уже давно не было в живых. Мой друг известный архитектор, выпускник МАРХИ Михаил Графов говорил, что лучшего учебника по эксплуатации ирригационных систем до сих пор не написали, по крайней мере, на тот момент, когда они учились "по Янишевскому". Николай Андреевич, к слову, не только применял архитектурные компетенции в делах ирригационных, но и успел сам побывать в тоге архитектора, спроектировав плотину на реке Клязьме в подмосковном Щелково. Я тоже не чужд проектирования в другой, правда, сфере и даже читаю об этом лекции... Вот только дед напоил водой целый регион (и даже не один), построил, вместе с соратниками, Ферганский канал, а я - чью жажду утолил? Воспоминания о нем - повод для постановки таких вопросов. А их нужно ставить! И дед ставит их внутри меня. Мой ташкентский курс "Психологические школы Московского университета" все же состоится - стартуем 19 февраля в онлайн. Владимир Кудрявцев