Как появились первые государства? Дело не в изобилии еды, а в удобстве сбора налогов
Классическая версия истории человечества звучит примерно так: древние люди изобрели земледелие, научились выращивать больше еды, чем могли съесть, и этот излишек позволил освободить часть населения от работы в поле. Так появились ремесленники, жрецы, правители и, наконец, государства.
Возможно, это предположение не совсем верно.
Новое исследование Кристофера Опи и Квентина Аткинсона ставит под сомнение идею о том, что государство возникло благодаря сытости и процветанию. Данные указывают на куда более циничную причину: государства появились там, где у людей было легче всего отнять урожай.
Почему именно зерно?
Долгое время антропологи спорили о двух теориях. Первая — «теория излишков», описанная мной выше. Вторая — теория «изымаемости». Ее сторонники, включая политолога Джеймса Скотта, утверждают: элиты не возникают просто потому, что еды много. Элиты возникают там, где еду легко обложить налогом.
Здесь необходимо обратить внимание на зерновые культуры: пшеница, ячмень, рис, просо.
Зерно обладает физическими свойствами, идеальными для налогового инспектора древности:
- Видимость: оно растет над землей. Сотруднику легко оценить размер урожая просто глядя на поле.
- Синхронность: зерно созревает в предсказуемое время. Сборщиков налогов можно присылать точно в сезон жатвы.
- Хранение: зерно можно сушить, делить на порции и хранить годами. Это идеальная валюта для бюрократии.
Сравните это с клубнеплодами — картофелем, маниоком или ямсом. Они спрятаны под землей. Их можно выкапывать понемногу в течение года, когда нужно семье. Если приходит сборщик налогов, крестьянин может просто сказать, что урожай не удался, а проверить это сложно, не перекопав всё поле. К тому же, выкопанные клубни относительно быстро гниют. На них сложно построить казну.
Что говорят данные?
Авторы исследования, кроме философствования, использовали байесовский филогенетический анализ. Они наложили данные о 868 культурах мира на языковое древо, чтобы проследить эволюцию социальных признаков во времени. Это позволяет понять не просто то, какие признаки существуют вместе, а какой из них появился раньше.
Результаты подтвердили гипотезу «налогообложения зерна»:
- Выращивание зерновых культур предшествует возникновению государства.
- Там, где выращивали зерно, с высокой вероятностью появлялась система налогообложения.
- Налогообложение, в свою очередь, предсказывало появление письменности.
Это разрушает романтический миф. Люди не объединились в государства, чтобы управлять общим амбаром. Государство появилось там, где география и ботаника позволяли контролировать производство еды.
Интенсивное земледелие: причина или следствие?
Еще один важный вопрос исследования касается интенсивного земледелия — использования ирригации, удобрений и коротких пахотных периодов для максимизации урожая. Считалось, что именно интенсивные методы дали тот самый излишек, породивший города.
Анализ показал обратное.
Интенсивное земледелие не столько вело к созданию государств, сколько государства побуждали население к интенсивному земледелию. Статистика показывает: появление государства резко повышает вероятность перехода к интенсивным методам обработки земли.
Логика здесь прямая. Государству нужно больше ресурсов. Оно заставляет крестьян работать больше и эффективнее, внедряя ирригацию и требуя высоких урожаев. Государство выступает не как пассивный получатель благ, а как активный менеджер, выжимающий максимум из подконтрольной территории.
Зачем на самом деле нужна письменность?
Мы часто связываем письменность с культурой, религией и поэзией. Но исследование указывает на ее прозаическое происхождение.
В обществах, которые не платили налоги, письменность практически не встречалась. Зато в налогооблагаемых обществах она появлялась с высокой частотой. Модель показала очень сильную коэволюцию (совместное развитие) между сбором податей и ведением записей.
Как только государство начинает собирать налоги, ему нужен учет: кто сдал зерно, сколько, кто остался должен. Письменность возникла как инструмент бухгалтерии и контроля, а уже потом стала средством передачи мудрости. Интересно, что, однажды возникнув, письменность крайне редко исчезала, даже если государство слабело. Бюрократия оказалась одним из самых живучих изобретений человечества.
Есть ли исключения?
Авторы отмечают важный нюанс. Данные показывают четкую картину для большинства регионов мира, но есть исключение — языковая семья Атлантик-Конго в тропической Африке. Там возникали небольшие государства, которые базировались на выращивании корнеплодов и клубней, а не зерна.
Это говорит о том, что зерновая гипотеза не является единственно возможным путем развития. Экологические факторы и местные условия могут создавать альтернативные сценарии. Однако в глобальном масштабе тренд очевиден: зерно открывает путь к налогам, налоги — к письменности, государственному аппарату и активному развитию.
Что это меняет в нашем понимании истории?
Это исследование заставляет нас снять розовые очки. Цивилизация — это не просто накопление знаний и богатств. Это, прежде всего, история контроля.
Мы стали жить в сложных иерархических обществах не потому, что это было удобно или сытно для всех. Мы оказались в них, потому что выращивали культуры, которые сделали нас уязвимыми для контроля. Пшеница и рис накормили человечество, но они же надели на него узду бюрократии.
Источник: Nature Human Behavior