«Россияне готовы говорить, просто их никто не спрашивает. Они никого не интересуют» — блогер Витя Кравченко
Блогер Витя Кравченко, на ютуб-канале которого выходили нашумевшие выпуски с гимнасткой Маргаритой Мамун, пловчихой Юлией Ефимовой и гандболисткой Анной Вяхиревой, дал интервью сайту Sports.ru.
«Кравченко — блогер с сотнями тысяч и даже миллионами просмотров. Он снимает не только больших звезд, но и вскрывает проблемы тренеров ДЮСШ и учителей физкультуры в самых разных уголках страны — от Никеля и Биробиджана до Камчатки и Чукотки», — так представили блогера перед интервью.
Во время интервью Кравченко в числе прочего ответил на вопросы о своем выпуске про Томск.
— Выпуск про Томск начинается с твоих слов: «Мне кажется, городу приходит конец». Что с ним не так, если не считать разваленного трамплина?
— Там нет дорог, невозможно ездить. Томск — незаурядный город. Есть места, где нет ничего примечательного, но Томск всегда отличался. Ему больше 400 лет. Там пять огромных университетов, два — федерального значения. Один из ведущих технических ВУЗов страны. Каждый год туда приезжают десятки тысяч молодых людей. А сейчас городу по всем фронтам полный [конец].
Это не только мое мнение. Так считают друзья, семья, герои выпуска. В Томске об этом говорят все.
— Один из лучших сюжетов — про прыжки с трамплина. Ниже будут скрины, как выглядит трамплин и сама школа. Показалось, что тренер очень тебя ждал, ему хотелось кричать о проблемах.
— В России вообще очень многим хочется кричать, но у них нет микрофона. И если раньше люди не соглашались на съемку, потому что не хотели показывать негатив, то сейчас они устали от ТВ-3 и «Матч ТВ». Очень многие герои — из того же Томска — потом мне звонят: «А как вы это показали? Нас столько раз снимали, и все проблемы вырезались». Сейчас даже все маленькие телеканалы — подконтрольные и работают на администрацию. Наполняют красками мир. И даже агрессивно. Потому что надо [изловчиться], чтобы снять этого деда на трамплине веселым. Но у них получалось.
Один из главных героев в истории моего канала — тренер по легкой атлетике [из Волгодонска] Владимир Дротик. И он мне звонил, ревел несколько минут, не мог успокоиться: «Ко мне столько раз приезжали. Я столько раз об этом говорил — и ни разу ничего не показали. Мне не верится, что вы это оставили».
Когда говорят, что россияне молчат и все здесь терпилы… Да нет, россияне готовы говорить, просто их никто не спрашивает. Они никого не интересуют.
— Этот тренер с большой любовью тащит детей, сам делает тренажеры, сам заботится о трамплине, и его зарплата со всеми добавками — 20 тысяч рублей. На эти деньги можно прожить в Томске?
— Если у тебя своя квартира — да. Но у нас задача не прожить, а выжить. Просуществовать до следующих 20 тысяч. Дышать, есть, пить.
20 тысяч — не рекорд. В Белгороде мне рассказали про шесть тысяч — у тренера по гимнастике. То есть инфляция бешеная, а все эти ставки у тренеров ДЮСШ не меняются годами. Что еще сейчас происходит. Раньше тренеры получали за часы: три тренировки по два часа — шесть часов работы в день. Теперь часы убирают — и тренеры получают поголовно за детей. Сколько детей тренируешь — столько и заработаешь. Бедных тренеров заставляют брать не качеством, а количеством. Им нужно набрать условные 80 человек — и плевать, как они себя чувствуют в такой толпе. Плевать, что спортсмена в таких условиях не подготовить.
У нас одна из ветвей политики развития спорта — массовость. Везде говорят: нужна массовость, массовость, массовость! Какие-то проценты. Дегтярев говорит, что занимаются 73%, а надо — чтобы 78%. Не идет на пользу никому: ни тренерам, ни детям, ни стране.
И вот у этого тренера в Белгороде, откуда все уехали и никто не занимается, зарплата все меньше и меньше.
— В этом ДЮСШ нет ни отопления, ни водопровода, ни туалета — дети и тренеры ходят в уличный. О чем ты думаешь, когда видишь такое?
— О том, как этот тренер вечером приходит домой и что ему говорят из телевизора. То есть он видит одно, а потом ему говорят, что на самом деле все прекрасно.
После таких съемок невесело читать цитаты Ротенберга и Вяльбе, у которых все отлично. У них-то точно все отлично. Только зачем они говорят за людей из спортзалов, с которыми никогда не пересекутся?
Сложно смотреть. Тошнит. И это как раз про упреки в мою сторону. Ну так посмотрите в стране не только «Газпром-Арену». Проведите время со всеми этими тренерами — и что вы потом скажете?
Я рад, что просмотры и комментарии говорят о том, что в России много неравнодушных людей. И я с ними. Им помогаю, а они помогают мне. Для них я снимаю, работаю и живу. И я еще хотел сказать про донаты.
— Давай.
— Было бы другое время, я бы уже создал свой фонд. И мы бы уже раскачивали что-то суперкрутое, потому что поток денег — огромный. Представь: приезжаем в условный город, три часа снимаем в каком-то говне, показываем это — и человеку прилетает пять миллионов рублей. Это реальная история. То есть заносят миллионами. В людях, которые смотрят дома на диване или едут в метро, рождается такая эмпатия. И они готовы помогать. И это так меня вдохновляет. И это уже никто у меня не заберет.
Вот новость последней недели. После выпуска про Томск мне написал человек, у которого свой бизнес и который захотел починить трамплин. Я позвонил тренеру и спросил: «Чем помочь?» Он сказал: «Да мне ничем не поможешь. Трамплин стоит миллиард». Я перезвонил неравнодушному человеку: «Давайте гребле поможем. Там легче». Он купил и сам доставил много разного оборудования. И главное: впервые за три года, что я снимаю, помогла администрация спортшколы. Сначала всех отчитала: «Зачем показали?» Затем остыла, что-то нашла в себе — и поставила весь спортзал на капремонт. Меняют вообще все! Я переписываюсь с героями ролика — у них жизнь изменилась. Хотя это просто видео на ютубе. Который еще и блокируется.
Такие моменты — единственное, чем я горжусь.
— Парень, который считается там очень талантливым, объяснял тебе перспективы: «Или заканчивать, или уезжать». Звучит как шантаж.
— Я слышу это везде в России. Рождаться лучше в четырех городах: Москва, Питер, Казань, Екатеринбург. Такая инфраструктура в великой спортивной державе. И уезжают-то в итоге единицы. Из пяти человек только у одного родители готовы на это пойти, чтобы ребенок попробовал стать большим спортсменом.
— В чем сила тренеров, которые двигают прыжки с трамплина и греблю в Томске?
— Извините за эти слова, но их сила — в искренней любви к прыжкам с трамплина и гребле. И больше никакой силы там, по сути, нет. И даже трамплина нет.
Мы все наделены этими чувствами, очень увлекаемся. Но потом жизнь заставляет забывать, отказываться. И сохранить эту детскую любовь очень сложно. Такие люди богом поцелованы. Это дар, которую среда пытается забрать. И таких тренеров по прыжкам с трамплина было бы в 50 раз больше, если бы одна половина на этом пути не спилась, а другая не закончила, потому что надо чем-то платить за школу и коммуналку.
Проблема в том, что людей, которые так искренне любят спорт, будет все меньше и меньше. Тренерскую профессию уже почти не выбирают — ну кто пойдет на 15 тысяч рублей в месяц? Люди зарабатывают МРОТы.