Мифы самоутверждения
Этот город даже страшен своей непостижимостью. И до сих пор никто так и не смог объяснить, почему Петербург настолько удивителен, – так считает писатель, историк, доктор философских наук Андрей Буровский.
«Кто и зачем вычудил это чудо?!»
Вадим Шефнер
Этот город даже страшен своей непостижимостью. И до сих пор никто так и не смог объяснить, почему Петербург настолько удивителен, – так считает писатель, историк, доктор философских наук Андрей Буровский. В книге «Образы Петербурга» он, как и многие, попытался приблизиться к ответу на вопрос об уникальной необычности Северной столицы. И специально для «ЛГ» написал небольшое эссе, собрав в нём несколько интересных наблюдений «по мотивам» своего произведения…
Петербург – самый невероятный, самый сказочный город на свете. В Петербурге становится реальным то, что в любом другом месте покажется невероятным. Наводнение – бытовое явление. Под землёй живут карлики. В парке Лесотехнического института за прохожим гнался то ли бес, а то ли «снежный человек». В Инженерном замке можно побеседовать с императором Павлом I. Встретить императора Николая I в метельный вечер на Дворцовой – это к повышению по службе. Появление привидений рангом попроще не то чтобы не удивляет... Петербуржцев скорее удивит, если долго никто не появится.
Ехал же по Васильевскому острову на извозчике самый натуральный чёрт – многие видели. Здесь по Кунсткамере бегает скелет великана Буржуа, ищет свой череп. Здесь чучела зверей в Зоологическом институте временами ходят сами собой – в лунные ночи.
Мифы Петербурга не только не рассмотришь – их и не перечислишь в короткой статье. Искренне рассчитывая продолжить тему, начну с, может статься, самого зловредного из мифов – о непригодном для жизни городе с ужасным климатом.
Холод, скука и гранит?
И не жил тут никто, пока сумасшедший Пётр разуму вопреки не затеял строить город в гиблом, не населённом никем месте. И жить-то здесь невозможно: кто не помер весной – непременно скончается осенью. Помню своё изумление, когда привезли меня в первый раз в Петербург. К тому времени я читал довольно много… Готовился. Невольно я искал глазами описанный Некрасовым гиблый, страшный город, где сплошные дожди и покойники. Читал и Пушкина: «Холод, скука и гранит». Где тяжёлые тучи, хлещущий ледяной дождь, серые скучные дома, скукоженные от холода люди?!
Стояла ранняя весна 1964 года, тёплая и душистая. Ничуть не походила она на сибирскую с её вечными заморозками до начала июня, прозрачной листвой до конца мая, чахлой травкой. Тут между 1 и 9 мая травы дружно встали в рост, по грудь, даже по шею ребёнку. Лопухи покрывали меня с головой. Одуряюще пахло листвой и травой, веял тёплый ветер, всё дышало миром и покоем. Я ходил по весёлому разноцветному городу. Неправдоподобно красивому, пронизанному ярким солнцем.
Все тут болеют? После лета на дачах под Петербургом у меня, девятилетнего, исчез хронический тонзиллит, нажитый в Красноярске. Исчез, и всё тут. После окончательного переезда в Петербург почти перестал болеть. С тех пор меня очень занимает этот миф «гиблого Петербурга». Кто и зачем это придумал?!
Самое благоприятное место
Если о фактах: климат Петербурга – один из самых благоприятных для человека в России. Здесь холодно? Не холоднее, чем в Пскове и Новгороде, и уж, конечно, куда теплее, чем в Финляндии или Архангельской области. Здесь мокро? Не мокрее, чем во всей Северной России, суше, чем в Скандинавии. И уж совсем сухо, если сравнивать с Шотландией и Англией.
В пойме Невы и вокруг человек селился с тех пор, как отступил Великий ледник. В том числе земледельцы, скотоводы. Невская пятина Великого Новгорода, пограничье с финскими племенами и скандинавами. Причём и для финнов, и для скандинавов тут теплее и суше, чем на севере.
В середине – конце XVII века на территории будущего Петербурга стояло 42 населённых пункта: от мыз – то есть хуторов-поместий шведских чиновников и военных – до самых настоящих городов… В одном Фридрихсхавне жило до 8 тысяч финнов, шведов, немцев и русских (потомков новгородцев, обитавших тут испокон веку). В Ниене-Концах – до 5 тысяч.
А что?! У нас не растут бананы и апельсины, «зато» растут яблоки и груши. В Сибири вырастить их стоит неимоверных трудов, а здесь они сами растут. Сравнивать урожаи огородных культур не буду, чтобы никого не огорчать. В общем, территория современной Ленинградской области – прекрасное место и для жизни, и для труда земледельца.
«Здесь же бывают северные сияния!»
Бывают. И во всей Скандинавии тоже. И в Финляндии, и в Шотландии. Везде ими любуются, а в Петербурге красивыми явлениями пугают, словно нашествием драконов-людоедов.
Чудовищные наводнения!!! Ну да… Раз в сто лет происходит сильное наводнение. Катастрофическое? Да! Рисунки Лермонтова: только верхушка Александрийского столпа торчит из воды. К ней привязал лодку (ну, конечно!) финский рыбак.
Почитайте ужастик XIX века – «Медный всадник». Впечатление, что Петербург буквально смыт в Финский залив!!! Ужас! Ужас! И этот ужас показан в превосходной художественной форме. Стихи буквально сами собой заучиваются наизусть.
…Только вот полицейские документы сообщают: разрушено около 100 домов, погибло 18 человек. Сутками раньше полиция доносила Александру I Павловичу, что погибло 153 человека… Полицейские – тоже петербуржцы. Их трепетные души алкали несчастья намного большего масштаба, чем настало.
Лондон заливало куда круче
Наводнение 1903 года… Александр Бенуа рисовал почти исчезнувшие в воде Ростральные колонны… Ужас! Ужас!!! Только вот фотография уже была. Наводнение? Но не такое и страшное. Город изрядно «подмочило», но уж, конечно, никуда не снесло, не разрушило. А шуму-то, крику…
Кстати, и Лондон, и Гамбург, и Амьен не раз заливало куда «круче», чем Петербург. Доррестол в устье Рейна так вообще буквально смыло. Многие города России затопляло куда сильнее Петербурга – особенно в Сибири и на Севере, где в считаные дни, недели сходит очень и очень обширный снеговой покров. Дважды «смывало» Енисейск. Уже на наших глазах затопило Ленск – так, что жители сидели на крышах, их снимали вертолётами.
Но нигде нет столько речей о наводнениях и вызванных ими ужасах. Нигде нет ни следочка культа наводнений. У нас наводнения – предмет гордости.
Культ белых ночей
Как и белые ночи. Это неприятное, мешающее нормально спать явление есть везде севернее 60 градусов широты, описано в куче литературных произведений. Но нигде не стало предметом местного культа… У нас о белых ночах говорят с такой гордостью, словно петербуржцы их сами придумали.
Мифы создавались как государственные? Да! Осознанно или нет, творился миф о всемогущем государстве Российском и всемогущем Петре. Взяли – и построили город на хлюпающем грязью болоте, где никогда никто нигде не жил. Построили там, где жить вообще невозможно. Придумывались даже «финские» легенды про «царя венелейсов Петера», который сковал город на ладони. Иначе никак: каждое здание втянет трясина, можно было только построить целиком город на ладони царя-великана. Финны никогда не рассказывали таких историй, но нам-то зачем-то стало нужно – чтобы «рассказывали».
Пётр Петром, и государство государством, но и общество ценило эти мифы, любило их. Мифы возвеличивали народ, способный свершить невозможное, а особенно петербуржцев. Это ведь именно мы живём там, где никто жить не может. Это только у нас получается: город на бывшем пустом финском болоте, в краю непуганых птиц. Где до нас и живой души не было.
В общем, живёт петербуржец, помирая под струями дождей, в хлюпающей грязи, каждую осень и весну. Зимой – под сполохами северного сияния, летом – в белую ночь. А уж как начнётся наводнение!
Мы – особенные!
Чудовищный климат косит петербуржцев сотнями… Правда, продолжительность жизни в Петербурге всегда была лет на 10 длиннее средней по России… Но это – клевета завистников! Не будем о таких противных фактах.
Из мрачных мифов вырастает горделивое самосознание: мы особенные! Мы живём в исключительном месте. В невероятном, невозможном городе, где на каждом шагу «небываемое бывает».
Мифы Петербурга – мифы самоутверждения. В том числе и мифы о том, что вырос он на костях своих строителей. И что «быть Петербургу пусту». И что цена строительства оказалась непомерно высока. И мифы о предсказаниях. И мифы о призраках… Впрочем, каждый пласт мифов Петербурга – тема особой истории.
Андрей Буровский