Новости за 02.09.2017

Проснулась с безотчетной бодростью. Почти «радость жизни». Верно, потому, что светлый, светлый солнечный день. Прибрала камеру. Жду прогулки. А на прогулке смеемся с надзирательницей, с той, у которой кошки, что ночью опять кому-то «нормальный мужчина» в камере привиделся… Дворик теперь совсем в склад дров превратился. Но запах от свеже-сложенных поленьев смолисто-освежающий, и если закрыть глаза, можно вообразить себя в лесу. Вернулась в камеру. Но уже нет подавленности предыдущих дней. Собралась внутренне. Читать дальше...

Я прошу Ваше высокопревосходительство вмешаться в мою пользу перед французским правительством. Третий военный суд приговорил меня к смерти, и все это только одна сплошная ужасная трагическая ошибка. Есть только некоторые косвенные намеки, но нет никаких фактов. Все мои международные связи были обычным следствием моей работы танцовщицы, ничем иным. К этому времени все было неправильно интерпретировано, и естественные процессы сильно преувеличены. Я просила о пересмотре дела и подала кассационную жалобу. Читать дальше...

Государственная политика в аграрном вопросе должна определяться: Идеей социальной справедливости, поскольку она претворилась в народное сознание или создана вековой народной идеологией; земля находится в свободном распоряжении трудящегося населения. Земля — земледельцу. Идеей государственной устойчивости: государство прочно а) когда форма его организации отвечает вековой идеологии народных масс, то есть когда колеблющаяся масса из противников — хотя бы бессознательных — строя становится его защитницей... Читать дальше...

Моя дорогая Надя! Пишу в очень удрученном состоянии. Вчера умерла моя маленькая племянница, дочка Дана (менингит). Я всегда ее очень любил, а сейчас, по приезде сюда, особенно привязался к этой славной девочке, которая почему-то льнула ко мне, хотя я мог ей уделять лишь немного внимания. Постоянно садилась около меня и повторяла: «Дядя Юлий — хороший человек» (ей было 9 лет и она не по летам была развита). Сестра и Дан убиты этим ударом, оба очень любили ребенка, а я вот уже 7 дней, как надежда была потеряна... Читать дальше...

Сегодня утром приехал Д. В. с дачи. Затем всякие звон­ки. Приехал к вечеру и Савинков, которому я днем успела сообщить, что его требуют в ЦК, влекут к ответу. Конечно, он, Савинков, не пойдет туда для объяснений. Он даже права не имеет говорить о правительственной воен­ной политике перед — хотя бы не уличенными — герман­скими агентами. Я думаю, формально сошлется на проезд многих через Германию. Но, конечно, будут… уговоры подчиниться постановле­нию ЦК и явиться на допрос. Расспросы о подробностях «за­писки»... Читать дальше...

Был у меня оригинальный осведомитель по политическим делам. Я знал его еще в то время, когда гулял с гувернанткой. Он тогда называл меня попросту Вася. А гувернантка давала ему медную монету, которую он немедленно пропивал. Он был босяк в прямом и переносном смысле. Где скитался зимою, не знаю. Но летом его квартира была в оврагах Царского сада над Днепром. Оттуда был чудный вид на Днепр, а ночью там было небезопасно для всех, кроме босяков. Я понемногу подрастал, а безымянный босяк оставался все тем же. Читать дальше...

Я несколько запоздал возвращением домой и, когда пришел, застал Львова у себя в кабинете. У него был таинственный вид, очень значительный. Не говоря ни слова, он протянул мне бумажку, на которой было написано приблизительно следующее: «Тот генерал, который был вашим визави за столом, просит вас предупредить министров-кадетов, чтобы они подали в отставку в целях не создания правительству новых затруднений и в интересах собственной безопасности». Это было несколько строк посредине страницы, без подписи. Читать дальше...

Любви старинные туманы 1 Над черным очертаньем мыса — Луна — как рыцарский доспех. На пристани — цилиндр и мех, Хотелось бы: поэт, актриса. Огромное дыханье ветра, Дыханье северных садов, — И горестный, огромный вздох: — Ne laissez pas traîner mes lettres! 2 Так, руки заложив в карманы, Стою. Синеет водный путь. — Опять любить кого-нибудь? — Ты уезжаешь утром рано. Горячие туманы Сити — В глазах твоих. Вот та́к, ну вот… Я буду помнить — только рот И страстный возглас твой: — Живите! 3 Смывает лучшие румяна — Любовь. Читать дальше...

Вы все спрашиваете, как у меня дела и куда я пропал. В ночь наш запоздавший поезд привез меня в Петроград. Что ж, мило, хотя мокро и грязно. Первые лица, с которыми я снесся, была Элеонора. Она мне рассказывала — не знаю, сколь это точно — что штаб нашел мое освобождение странным: что такое, освобождают от военной службы только за то, что композитор? — и хотели меня выкатить вон, но будто сам Керенский (так говорила Элеонора) поехал в штаб и сказал, чтобы они раз и навсегда это дело не трогали, пока... Читать дальше...