Семён Будённый — ретроград или новатор? Каким его видели свои и враги
«Будённый — не только кавалерист, но и талантливый начальник вообще... Будённый дал незаурядные образцы ведения комбинированных боёв конницы с пехотой, артиллерией и бронетехникой».
140 лет назад, 25 апреля 1883 г., в семье крестьян области Войска Донского родился сын. Старт не самый лучший — казаки, населявшие область, откровенно считали крестьян людьми второго сорта. Однако именно этому новорожденному предстояло стать одним из символов советской эпохи. Звали его Семён Будённый.
Когда-то это имя гремело на весь мир, а самого Будённого сравнивали с самыми успешными полководцами Европы. Собственно, тамошние военные аналитики и наделили его почётным прозвищем «Красный Мюрат», намекая, что этот русский во многом подобен одному из самых успешных полководцев Наполеона — храбр и талантлив, как тот, да и вышел тоже «из мужиков». Поляки, впрочем, имели своё мнение, прозвав Будённого «Советским Макензеном». Тут и не разберёшь, что более почётно. Немецкий генерал-фельдмаршал Август фон Макензен был легендой Первой Мировой войны, мастером внезапных прорывов и приобрёл репутацию «пожарного» — его части направляли на самые сложные и опасные участки фронта.
Лошадь, покажи себя!
Сейчас былая слава померкла, скукожившись до несправедливого и обидного «Лошадь себя ещё покажет!» Дескать, именно так усатый советский маршал-ретроград реагировал на предвоенную модернизацию РККА и насыщение её техникой. Что, конечно же, служит неиссякаемым источником иронии и сарказма. Всем ведь «доподлинно известно», что Вторая Мировая была «войной моторов», и дело решали исключительно танковые клинья, а кавалерия — это вчерашний день и варварство, в качестве сколько-нибудь эффективного инструмента войны её рассматривать смешно и глупо. Отсюда и оскорбительные анекдоты о Будённом в 1937 году:
— Семён! Говорят, сейчас военных берут всех подряд! Не боишься?
— Не всех подряд, а только умных. Меня это не касается...
В общем, на выходе имеем образцового туповатого солдафона-лошадника, который только и умеет, что «бряк-бряк шашечкой». В расчёт не идёт даже то, что Будённый во время Первой Мировой заслужил «полный Георгиевский бант», то есть был награждён Георгиевскими медалями и Георгиевскими крестами всех четырёх степеней. Известно же, что эти награды даются за храбрость, а не за полководческие таланты. Самое удивительное, что в расчёт не берут и то, что Будённый всё-таки имел профильное образование — в 1932 г. он закончил Военную академию, где особое внимание обращал как раз-таки на новые методы ведения войны и даже совершил прыжок с парашютом, что для человека в возрасте 48 лет — поступок нерядовой.
Тщетно. Пресловутое «лошадь себя ещё покажет» возвращает всё на круги своя, и Будённого снова осыпают градом насмешек.
Москва — Берлин
При этом мало кто задумывается, что, иронизируя по поводу Будённого, попутно можно обесценить очень многое. Например, подвиг Зои Космодемьянской. И здесь нет никакой натяжки. Документально зафиксировано: «Немецкие солдаты поймали её в то время, когда она выполняла боевое задание — поджигала конюшню, в которой находилось более 300 лошадей... » А теперь вспомним, что произошло это 28 ноября 1941 г. До знаменитого контрнаступления РККА остаются считанные дни. И конюшня с немецкими лошадьми — одна из самых важных целей. Дело в том, что в вермахте образца 1941 г. насчитывался 1 млн лошадей. 90% из них было приписано к пехотным дивизиям. По количеству лошадей стандартная немецкая дивизия вдвое превосходила стрелковую дивизию РККА. Именно этим объяснялась скорость передвижения немцев. Мобильность вермахту в Битве за Москву обеспечивали лошади.
И лошади же были основным средством противостояния вермахту. Страшно подумать, что стало бы с Москвой без умелых и эффективных действий кавалерийских корпусов Павла Белова на Тульском направлении и Льва Доватора на Волоколамском. И это были оборонительные бои. Если же учесть, что в декабрьском контрнаступлении 1941 г. под Москвой около 25% всех дивизий РККА составляли именно кавалерийские, то поневоле проникаешься уважением к провидческому дару Будённого. Да, лошадь себя показала, и показала отменно.
Собственно, это стало ясно раньше, ещё летом 1941-го, когда многие поняли, что довоенное почти что двукратное сокращение кавалерии, проведённое в 1937–1940 гг., было серьёзной ошибкой. В чём признался не кто-нибудь, а Георгий Жуков. Обобщая опыт первых трёх недель войны, он писал: «Нашей армией недооценивается значение кавалерии. При нынешнем положении на фронтах, когда тыл противника растянулся на несколько сот километров в лесных местностях, рейды красных кавалеристов могут сыграть решающую роль в деле дезорганизации управления и снабжения немецких войск... » Потому-то материальная помощь Монгольской Народной Республики и считается настолько ценной. Монголы поставили в СССР во время войны почти полмиллиона лошадей. Каждая пятая лошадь на фронте была «монголкой».
Кстати, потом, в победном 1945 году, когда, казалось бы, всё решали моторы, были моменты, которые впоследствии дали генералу Иссе Плиеву резонный повод сказать: «Неприхотливая монгольская лошадка рядом с советским танком дошла до Берлина». И это было чистой правдой. Тут уже есть резон вспомнить пророчества отечественных и европейских аналитиков, которые оценивали роль лошади и военные таланты Будённого весьма высоко.
Взгляд с той стороны
Первым выступил белый генерал Анатолий Кельчевский. Начальник штаба Донского корпуса армии Врангеля, профессор Николаевской военной академии, он в своё время получил от Первой Конной армии Будённого серию ураганных ударов. И в 1920 г. выпустил в Константинополе брошюру «Думенко и Будённый. Роль, значение и тактические приёмы конницы в русской гражданской войне». О двух поименованных персонажах генерал отзывался так: «Характеризуя того и другого с точки зрения ведения боя, мы можем сказать, что Думенко — кавалерист чистой воды, Будённый — не только кавалерист, но и талантливый начальник вообще... Будённый дал незаурядные образцы ведения комбинированных боёв конницы с пехотой, артиллерией и не только. Если противник, потерпев неудачу, давал тыл, он жестоко преследовал его на десятки вёрст сперва отборными по конскому составу полками с автоброневиками, а затем отдельными эскадронами с автоброневиками».
Этот взгляд на Будённого как на новатора, умело сочетающего кавалерию с бронечастями и мобильной артиллерией, кажется парадоксальным. Но в целом соответствует правде. То же самое отмечали и французы, проводя анализ действий конной армии Будённого во время Советско-польской войны. В 1923 г. журнал Revue de Cavalerie писал: «Использование большевистской кавалерии в 1920 г. характеризуется интенсивным использованием возможностей кавалерии и комбинированием огня и движения. Поражает гибкость способов ведения боя, преимущественное использование для ведения боя огнестрельного оружия перед холодным. Большевистская кавалерия в боях против Польши достигла решающих результатов». Ещё один француз, капитан Морель в издании Revue militaire franсaise и вовсе был близок к панике: «Новые конные армии, вышедшие с Востока, очутились в сердце Польши, в 30 днях марша от Парижа! Не будем полагаться целиком на нашу высокую технику и организацию. Всё наше военное искусство вырабатывается в расчёте на противника с одинаковыми с нами уставами. А если кто-либо придёт и не признает наших правил игры? Это будет вторжение огромными рейдами вглубь страны с тем, чтобы обойти и прорвать нашу защиту и парализовать всю нашу военную систему!»
Время этих самых «рейдов вглубь страны» пришло. Но немного погодя. По иронии судьбы так вышло, что, отметив 62-й день рождения, маршал Будённый следующим утром получил своего рода подарок. 26 апреля 1945 года 7-й гвардейский кавалерийский корпус начал штурм города Бранденбург, что в 40 км западнее Берлина. Именно кавалеристам довелось замкнуть кольцо окружения вокруг вражеской столицы. Всего же в Берлинской операции принимало участие 12 конных дивизий — более 100 тыс. «красных кавалеристов», которые с чистым сердцем могли исполнить знаменитый марш, где есть слова: «Будённый — наш братишка, с нами весь народ. Приказ — голов не вешать и глядеть вперёд».