На спине у кита
Война и мир в отдельно взятой школе: роман-буриме.
– М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021.
– 381 с. – 3500 экз. – (Проза нашего времени).
Замоскворецкий район купеческой застройки готовится под безжалостный снос для возведения ультрасовременного торгово-развлекательного комплекса «ХХII век». На защиту его встают мужественные пятнадцатилетние ученики школы имени Бернарда Шоу с углублённым изучением английского языка. Все они тоже живут на окрестных улочках, принадлежат к касте золотой молодёжи, и их дома должны пойти в расход. Их протесты не желают слышать ответственные чиновники. В своей героической борьбе они вовлекаются в хитросплетение исторических, культурологических, конспирологических, гидрологических (в основании окрестного храма и водокачки обнаруживается то ли подземная река, то ли святой источник) и иных обстоятельств.
Таков сюжетный фон книги, написанной двадцатью четырьмя авторами, не считая Павла Басинского (предисловие) и авторов идеи – Анастасии Скорондаевой и Анны Хрусталёвой.
Среди тех, кто составил эту «игру, эксперимент, литературное хулиганство», есть известные писатели: Дмитрий Быков, Денис Драгунский, Сергей Лукьяненко, но в основном это молодые литераторы, не снискавшие пока громкой популярности.
Основой литературного построения избирается самый классический роман русской литературы – «Война и мир» Толстого. Казалось бы, для юных англоманов из гимназии им. Б. Шоу логичнее было бы взять что-то из англо-американской прозы или драмы, но ни «Пигмалион», ни романы Марка Твена, ни «Унесённые ветром» не тянут на эту роль. Нет там такого количества узнаваемых для нашего читателя персонажей, с кем можно было бы соотнести молодых героев.
А вот в эпопее у Льва Николаевича – пожалуйста! Любые типы как на подбор, даже особо расшифровывать не надо: Петя Безносов – Пьер Безухов, Абрикосовы – Курагины, Наташа и Соня Батайцевы (Батайск – город в Ростовской области) – сёстры Ростовы, Федя Дорохов – Долохов, Аня Шергина – Анна Павловна Шерер… Некоторые персонажи, импортированные из толстовского метатекста, выступают под своими именами: масон Осип Иванович Баздеев, Платон Каратаев.
Даже обстоятельства судеб дублируют известные коллизии, и вот увалень Петя Безносов становится наследником несметного состояния.
С точки зрения общей архитектоники книга, правда, приобретает черты рыхловатого нескомпонованного повествования: многие сюжетные линии расходятся, интриги запутываются, узелки не развязываются.
То же самое можно сказать о языке коллективного сочинения: он далеко не однороден, как бы ни старались авторы придерживаться гипотетического единства. Более того, после первой трети текста, имеющей тенденцию к реализму, в ход идут мистические перипетии, фантасмагории и эстетика абсурдизма. Впрочем, куда без этого в современной культуре!
Оставалась надежда, что в эпилоге Дм. Быкова будут расставлены необходимые акценты. Но сначала он лишь констатирует то, что уже было сказано: «…в романе вашем есть всё необходимое с точки зрения издательской конъюнктуры, а это не самый большой комплимент. В нём наличествуют и оккультные тайны Третьего рейха, равно как и Кремля, и путешествия в подсознание, и роковые олигархи, выражающие тайную волю мировой закулисы, и даже строго нормированный социальный протест», а потом углубляется в историю учебного заведения.
Важно заметить, что на страницах книги тщательно табуировано такое понятие, как постмодернизм. А оно здесь как раз ключевое. Затея вскормлена и возросла на дрожжах мировой культуры от античности до Булгакова и «Тимура и его команды» (Басинский). В «Коньке-Горбунке» П. Ершова есть образ огромного кита, на котором уместилась целая деревня вместе с храмом. Так и герои романа-буриме уютно расположились на спине толстовского романа и с комфортом совершают плавание в мире окружающей действительности и собственных фантомов.