Квителашвили о тренировках в Италии: «Почему-то я не смог себя там найти – жил как-то ни там, ни там, мыслями непонятно где. Я скучал по дому»
Грузинский фигурист Морис Квителашвили рассказал о том, почему вернулся тренироваться в Москву к Этери Тутберидзе.
В ноябре 2022 года стало известно, что фигурист временно поменял место тренировок. Он работал в Италии с Лоренцо Магри.
– Сколько ты прожил в Италии в итоге?
– Почти два месяца. Все так спонтанно вышло: я практически без вещей уехал из Москвы, что-то на месте докупал, чем-то помогали тренеры. Велосипед вон мне организовали. Ездил на нем каждый день на каток, благо погода позволяла – там же осень теплее, чем в Москве.
– Какие-то хорошие воспоминание об этом времени остались?
– Все было, в принципе, нормально. Но вот что-то не шло. Я пытался все время отдавать тренировкам, дополнительно делать кардио на этом велосипеде – чтоб нагружать себя побольше. А прыжки не шли совсем. Расписание еще было не очень привычное – мы уже в три часа дня заканчивали. Да, тренировки там начинают очень рано, но вторая половина дня свободная.
– Тренеры итальянской школы говорят, что нужно оставлять время на жизнь вне катка.
– Но я-то к такому не привык – в Москве, наоборот, вечная гонка и ничего не успеваешь. Зато там друзья, общение... А в Италии еще мой уровень английского не позволял нормально общаться. Хотя там и русскоязычные ребята были – и Маша с Гошей, и Вова Самойлов (выступающий за Польшу – Sports.ru), и тренер Ангелина Туренко. Но почему-то я не смог себя там найти – жил как-то ни там, ни там, мыслями непонятно где.
Я до сих пор, наверное, так и живу. Не могу определиться, где мне быть. Хотя этот опыт был очень интересен, не было мне там плохо. Может, надо было перетерпеть, остаться... Но я скучал по дому. Еще и родители все время звонили, тоже скучали, а у меня все время было плохое настроение. Конечно, они это чувствовали, говорили: может, вернешься? И поэтому я постоянно был как на качелях – вернуться-не вернуться.
А надо было, чтоб меня не трогали, наверное, чтоб я сам определился. Хотя в итоге определиться я так и не смог. В общем, я все время крутился в этих мыслях. Для меня неопределенность – самое страшное. От нее очень устаешь, все время мучает.
– Мне кажется, ты к себе излишне строг.
– А по-другому в спорте никак – для результата нужно быть к себе строгим. Да, я понимаю, что надо было перетерпеть. Два месяца было тяжело, ну, может, через четыре стало бы легче, мне так все знакомые говорили. Мне даже репетитора по английскому и итальянскому помогли найти. Я же понимаю, что без языка сложно.
Времени свободного было много, я пытался каждый день заниматься, но тут тоже какое-то отчаяние: учишься, учишься, а ничего не запоминается – и никакого прогресса нет. Все плохо, никому ничего толком рассказать не могу, никого не понимаю – хотя вроде читать получается. А вот в живом общении – ступор.
В общем, как-то перетерпеть не получалось, я от этих мыслей уже сходил с ума. Поэтому и подумали, что лучше готовиться к чемпионату Европы в Москве, в привычных условиях. Поэтому вернулся. Но тоже, как видим, не сильно это помогло.
– Может, в Италии были непривычные тренировки? Или что-то пытались поменять в технике?
– Обо мне все там очень заботились, все пытались помочь. Понятно, что взрослому спортсмену нет смысла так сразу исправлять технику, к тому же посреди сезона. У них была задача где-то что-то подкорректировать. Ну и я пытался тренироваться по привычной системе, как мы всегда занимались у Этери Георгиевны.
Мы были на связи, пытались по видео что-то сделать, но не складывалось ничего нормально. То в коньках неудобно стало – реально будто не мои ботинки и все. Все это меня сбивало. И, если честно, сбивает до сих пор. И справиться я с этим до сих пор не могу, – сказал Квителашвили.
«Сегодня в спорте я просто мучаюсь». Крик души Мориса Квителашвили, который поймал выгорание