«168 часов» не желают поддерживать ни одну из сторон конфликта, хотя и те и другие спрашивали нас: «А вы за кого?». Наше дело показать объективную картину.
«168 часов» не желают поддерживать ни одну из сторон конфликта, хотя и те и другие спрашивали нас: «А вы за кого?». Наше дело показать объективную картину.
Заволжский район, высокий утёс над слиянием Меры и Волги, село Никола-Мера. Здесь дух захватывает от красоты.
Люди селились на Мере ещё в домонгольские времена, свидетельством чему является множество археологических находок. А в ХХI веке сюда стали съезжаться москвичи, искавшие полную противоположность столице. Тишину и виды первозданной природы.
В 1775 на утёсе Николы-Меры на деньги прихожан был построен Никольский храм. Спустя 5 лет построили ещё один, но он не пережил времена гонений на церковь.
До лета 2022 года Никольский храм был обнесён церковным забором, а затем забор убрали и строительная техника разровняла площадку до самых краёв утёса. Тут-то и понеслись с высоты Николы-Меры по всей России голоса недовольства.
«Дело в том, что в селе после смены власти в церкви начались интересные процессы, - написали недовольные люди на интернет-ресурсе «Рikabu.ru». - Дома начали выкупаться для «своих», был построен сортир за пределами церкви (своего места мало, да)... Это поначалу. Затем на территории храма начали кого-то хоронить. Причём расстояние до соседних участков вряд ли превышает 50 метров».
И далее: «Старое место, куда все ходили смотреть на Волгу и впадающую в неё Меру, жгли костры и пели песни, тоже снесли. Выставили металлические арматурины в местах старых границ, однако планы куда более наполеоновские - из церкви планируется сделать что-то вроде монастыря».
И ещё из той же публикации: «Помимо этого церковный человек пытается выкупить ещё участков, намекая, что владельцы при отказе пожалеют. В соседней деревне одного мужика обещали «отпеть пораньше», если не перестанет идти супротив этой организации».
И так далее, и так далее. В том числе упоминается перспектива строительства 4-этажной гостиницы для паломников. Заканчивается публикация словами: «Собственно вопрос, что делать? И возбухать страшновато - дом спалят, - да и не понятно, как ограничить это буйство».
«168 часов» отправились на место и убедились, что работа на утёсе кипит. Земля, действительно, разровнена до самых краёв утёса.
В видеосюжете ниже вы можете посмотреть нашу беседу с местными жителями, но не со всеми. Кто-то соглашался поговорить лишь при выключенной камере.
Так или иначе, а общее впечатление от бесед у нас сложилось следующее. Село чётко разделено на два непримиримых лагеря. На тех, кто за начавшееся строительство, и тех, кто, соответственно, против.
Ко вторым следует отнести приезжих москвичей. К первым – коренных жителей или тех, кто переехал в ту же Москву, но каждое лето возвращается на малую родину.
Первые души не чают в местном настоятеле иеромонахе Мелитоне. Убеждены, что он творит благое дело, начав возрождать храмы и строить церковное подворье. Они и письмо в его поддержку написали (см. иллюстрации к статье – прим. ред.) на имя епископа Кинешемского и Палехского Иллариона. Дата на письме 27 июля сего года.
Вторые убеждены в обратном. Считают, что под видом благого дела начата реализация коммерческого проекта. Дескать, строительство идёт на деньги не меценатов, а на деньги инвесторов. То есть меценаты вложились бы в дело и отошли в сторону, а инвесторы рассчитывают на будущую «клиентуру» и извлечение прибыли. Если так, то никакой спокойной жизни дальше не жди.
Подтверждения угроз о прижизненном отпевании мы, признаемся, не нашли. Правда, те, кто «против», постоянно оговаривались о том, что им боязно за себя.
Что же до расширения храмовой площади до краёв утёса, то ни те, кто «за», ни те, кто «против» не в курсе, за счёт чьих земель происходит это расширение. Впрочем, если взглянуть на кадастровую карту, которая находится в общем интернет-доступе, то можно увидеть лишь прежние границы церкви. За ними земля даже не отмежёвана.
Поэтому считаем, что без прокуратуры не разберёшься. Если бы ситуация не выходила за пределы упомянутых выше границ, то разговор не стоило бы даже и начинать. Так как дела церковные – дела церковные. Но если границы остались позади, пусть своё слово скажет светская структура.