Испепеляющее совершенство оперной режиссуры
«Семела» в постановке Клауса Гута на Мюнхенском фестивале
Словно увеличенное кондитерское украшение со свадебного торта, возникают перед нами фигуры жениха и невесты под звуки умиротворяющей увертюры к генделевской «Семеле» (1743) — оперной оратории, повествующей о неумолимой женской неосторожности, безоглядности, ревности и гибельном тщеславии. Главная героиня — мифическая мать Диониса, рождённого от внебрачной связи с верховным римско-языческим богом, принявшим облик человека. Семела погибает, потребовав у Юпитера явиться ей во всём его термоядерном великолепии, которое и испепеляет неосторожную конкурентку Юноны.
В спектакле, который неожиданно стал бестселлером оперной афиши фестивального лета южно-германских культурных просторов, Семела предстаёт стервозной барышней с технически обработанным, но критически неприятным резким звуком (Бренда Рае), и удовлетворить неадекватные запросы этой полоумной дамочки отчаивается даже сам Юпитер (очередная блистательная работа несравненного Майкла Спайерса). К финалу представления девочка-скандал достала уже даже зрителей, хотя пара трелей и изысканных стаккато произвели приятное впечатление. Семела в новом спектакле умирает духовно, превращаясь в живой труп — в душевно больную родительницу не менее припадочного божества — Диониса. Как говорится, яблочко от яблоньки.
Черный дурманящий мир бессмертия, на которое позарилась Семела, возникает в спектакле чёрным птичьим пером, а силуэт гигантской вороной птицы преследует нас в роскошных видеоинсталляциях. Противостоять этому чудовищному обаянию вечности тем невозможнее, чем веселее оно само себя представляет.
В экстракомическом виде предстаёт Юнона (стильное и элегантное исполнение Эмили Д‘Андело) со своей служанкой Ино (головокружительная вокальная и актёрская работа Надежды Карязиной): звучание, комикование, кувыркание и перодевание, — всё было искромётно волшебным и говорило не только о высочайшем уровне музыкальной подготовки певиц, но и искреннем наслаждении работой, которое не спрятать даже от неопытных глаз.
Оглушительным успехом сопровождалось выступление польского контр-тенора Якуба Йозефа Орлински в партии Атамаса: фарфоровая матовость полнокровного тембра сочетались с экстраординарным актёрским дарованием и пластической активностью певца: едва ли не впервые на сцене мы увидели абсолютно гармоничное сочетание барочной музыки и высокопрофессионального брейк-данса в исполнении одного из лучших оперных певцов нашего времени.
Маэстро Джанлука Капуано разгоняет темпы, придавая оркестровому звучанию вихреподобный драйв. Работа музыкантов ослепляет безупречностью, но главным громовержцем, заставляющим взрываться дикими, немыслимо мощными овациями зал прямо во время звучания музыки, становится (в кои-то веки!) настоящий оперный РЕЖИССЁР.
Клаус Гут, которого премьерная публика утопила в овациях и восторженных криках «браво», превращает барочную ораторию в испепеляющий барочный мюзикл, а постановочная команда (сценограф Майкл Ливайн, костюмы Гесин Вёльм, свет Михаэль Бауэр, видео Роланд Хорват rocafilm) предстаёт в спектакле Баварской оперы тем самым собирательным языческим богом, который творит легендарную историю искусства как мифа.
Если отбросить ложную застенчивость в проявлении эмоций, то 15 июля 2023 года на сцене Баварской оперы (Принцрегенттеатр) состоялось эпохальное событие, которое перевернуло важную страницу в истории оперы.
Клаус Гут как наиболее толковый и одарённый из современных мастеров оперной сцены закрыл тему вымученных интерпретаций оперной классики псевдо-оригинальными инсценировщиками, одевающими князей в лохмотья, полководцев — в засаленные майки, графинь — в «комбидресы-с-черкизона», а царей — в драные халаты с дырявыми рейтузами.
Спектакль, на который до генеральной репетиции билеты были во всех категориях, стал самым недоступным событием завершающегося в Мюнхене Оперного фестиваля. Когда состоятся следующие представления этого грандиозного оперного шоу, открывшего новую страницу в истории жанра, пока неизвестно.
Автор фото — Моника Риттерхаус