Владимир Мединский: «Уроки истории лучше учить заранее и добросовестно»
На ноябрьском форуме в Москве обсуждались самые разные вопросы, так или иначе связанные с темой 100-летия образования СССР, и это были интересные дискуссии, которые, несомненно, будут иметь продолжение.
Почему до сих пор столько противоречий в отношении событий истории СССР? Сможет ли современная Россия обеспечить собственный исторический суверенитет и национальную безопасность в условиях беспрецедентного давления Запада «по всем фронтам»? На эти и другие актуальные вопросы попытались ответить участники международного форума «История для будущего. К 100-летию СССР», прошедшего в конце ноября в столичном Манеже и ставшего заключительным в серии посвящённых 100-летию образования СССР форумов, организованных Российским военно-историческим обществом. Московский форум стал самым крупным и представительным, – в его работе участвовали политики, дипломаты из стран СНГ, ряда государств Азии и Латинской Америки, историки, социологи, политологи, футурологи, журналисты, деятели культуры, среди участников форума были и студенты семнадцати столичных вузов. Предлагаем вниманию читателей выступление на пленарном заседании форума помощника Президента России, Председателя РВИО Владимира Мединского.
На ноябрьском форуме в Москве обсуждались самые разные вопросы, так или иначе связанные с темой 100-летия образования СССР, и это были интересные дискуссии, которые, несомненно, будут иметь продолжение. Исторической науке ещё предстоит «разобрать по полочкам», уже с высоты нашего времени, обстоятельства появления СССР, да и всего советского периода нашей истории, и, конечно, тут не избежать такой болезненной темы, как прекращение существования Советского Союза. И это не просто чисто научный интерес: от того, как мы обобщим и учтём опыт прошлого, во многом зависит и то, каким будет наше будущее. Всё-таки уроки Истории лучше учить заранее и добросовестно.
Вопросов действительно хватает. Вот, например, – был ли Советский Союз правопродолжателем Российской империи или это было нечто новое, отдельное от общей истории государства Российского? Можно ли вообще отделять один период истории от другого, если даже речь идёт о смене общественной формации, как это случилось в России в феврале–октябре 1917 года?
Ещё одна тема, которая, на мой взгляд, заслуживает пристального внимания, – когда начала распадаться Российская империя. Сейчас в исторической науке есть разные мнения на этот счёт. Одни говорят, что всё произошло в феврале 1917 года, когда Россия стала республикой, а другие с той же уверенностью утверждают, что распад империи начался в октябре 1917 года, когда к власти пришли большевики. Мне представляются исторически спорными обе эти точки зрения. Почему бы не предположить, что распад империи начался гораздо раньше Февральской революции и Советский Союз, наоборот, стал скрепой, позволившей сохраниться этой огромной, многонациональной и многоконфессиональной земле?
Мы называем распад Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века, об этом неоднократно говорил и Владимир Путин. Да, это была катастрофа, повлиявшая на весь ход новейшей истории. Вопрос в том, а был ли распад СССР отчасти и распадом исторической России. Если рассуждать таким образом, то наши взгляды на этот процесс должны претерпеть существенные изменения, равно как и наши взгляды на прошлое и виды на будущее.
Ещё один вопрос, от ответа на который во многом зависит и наша оценка СССР: происходило ли перераспределение территорий внутри Советского Союза по мере функционирования Советского государства? Ведь если мы посмотрим на карту СССР 1922 года и сравним её с картой 1991 года, то увидим разительные перемены. Носило ли это перераспределение территорий «технический» характер или, наоборот, таким образом исправлялась какая-то многовековая историческая несправедливость? Было ли такое перераспределение земель в пользу России?
Говоря о Советском Союзе, мы не сможем избежать и «экономических» вопросов. Да, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что советская экономика была однозначно неэффективной, прежде всего в сфере потребления, она подавляла предпринимательский дух и инициативу снизу и объективно обеспечила перманентно нарастающее отставание в уровне жизни, когда наша потребительская корзина не шла ни в какое сравнение, скажем, с западноевропейской. Но когда мы говорим о советской экономике в целом, нельзя говорить о её глобальном отставании. Хотя бы потому, что в системообразующих сферах – в тяжёлой и оборонной промышленности, в фундаментальных науках, освоении космоса, в сфере культуры, образования и здравоохранения – СССР до последнего момента оставался конкурентоспособным, а во многом даже опережал своего геополитического оппонента – Соединённые Штаты Америки. Но если это так, тогда насколько правы те, кто утверждает, что Советский Союз был тяжело болен? Была ли болезнь смертельной и неизлечимой? Да и была ли вообще эта болезнь? Эти темы ещё ждут своего вдумчивого исследователя, и, надеюсь, мы получим правдивые, научно обоснованные ответы и на такие острые вопросы.
Как бы то ни было, но и сегодня, спустя тридцать один год после распада Советского Союза, главным остаётся вопрос: можно ли было сохранить Союз? Была ли такая историческая возможность? А если была – почему мы упустили этот шанс? Я не призываю коллег говорить об истории в сослагательном наклонении, что случилось, то случилось, но нам важно знать – почему случилось.
Если существовала историческая опция сохранения Советского Союза, тогда закономерным будет другой сложный, а в чём-то и болезненный вопрос: а можно ли возродить Советский Союз? Этот вопрос можно сформулировать иначе: есть ли в исторической перспективе возможность интеграции территорий, которые когда-то полностью или частично входили в состав Советского Союза?
Как нам сегодня оценивать СССР? Был ли этот период в нашей истории положительным или здесь больше отрицательного? Чем дальше уходит от нас в прошлое Советский Союз, тем чаще мы задаём этот вопрос и с тем более сильной ностальгией говорим о советских временах. По-человечески это понятно, просто потому, что человеку свойственно помнить добро. Так уж мы, люди, устроены: забываем зло, несправедливость, идеологический маразм, всяческую кривду, которая, бывало, окружала нас в советские годы. Как бы кто-то ни относился к советской системе и к Советскому Союзу, мы помним добро, помним хорошее, помним стремление к правде и справедливости. И какие бы отчаянные коммунистические либо белогвардейские позиции кто-то ни занимал, думаю, каждый согласится с тем, что это была первая масштабная попытка построения общества на основе принципов добра и справедливости не только на «внутреннем», но и на государственно-цивилизационном, глобальном уровне. И, вспоминая Советский Союз, нельзя не согласиться с тем, что эти принципы постепенно, естественным образом подменились в массовом сознании идеей потребления: для кого-то это была идея «сверхпотребления», а для кого-то – «недопотребления». И это правда, пусть и жестокая.
Столетний юбилей образования Советского Союза – хороший повод для того, чтобы задуматься над этими вопросами. Без всякого преувеличения, для нас жизненно важно ответить на эти вечные вопросы: зачем мы живём, к чему стремимся и что нас ждёт в будущем.
Форум, организованный РВИО, стал одним из ключевых событий,
на которых рассматривались вопросы истории образования СССР