Валентина Серова: как любовь поэта может сломать всю жизнь

Уже в первом фильме — «Строгий юноша», о любовном треугольнике с участием комсомольца и пожилого профессора — Валентина обратила на себя внимание публики. Но прославила её третья картина, в которой Валя снималась уже под фамилией мужа, та самая «Девушка с характером».

Внешность актрисы и характер героини полностью отвечали запросам времени. Выбеленные будто бы солнцем (а на деле, конечно, перекисью) волны волос, суровый взгляд, характер твёрдый, решительный, ответственный, и, главное, готовность взять на себя управление совхозом, потому что стране так нужно.

Именно такие женщины были идеалом красоты, именно такие женщины были запросом правительства. Ждать, пока девушки сами обретут амбициозность и сознательность, эволюционно, было некогда — Первая Мировая, Гражданская, «чистки» тридцатых оставили страну без многих мужчин-специалистов, их места надо было заполнить.

Сейчас Серову помнят чаще по другому фильму тех предвоенных лет, комедии «Сердца четырёх». Она играет там доцента математики Галину, сестру легкомысленной студентки Шурочки. Отношения обеих с их кавалерами — неуклюжим и мягким биологом Глебом у Галины и остроумным офицером Петром у Шуры — запутываются, превращая фильм в классический водевиль, который разрешается, конечно, к удовольствию всех сторон. Этот фильм Сталин сначала не разрешил выпускать на экран — слишком уж дурновкусный показался. Зато после Победы стал хитом.

Глядя на модную, красивую, непринуждённо улыбающуюся Валентину, трудно было поверить, что жизнь её была непроста. Отец, инженер, оказался репрессирован новыми властями вскоре после революции, и Валю на всякий случай отослали на хутор к родителям матери. Сама мать, актриса Клавдия Половикова, виделась с дочерью наездами. Она зарабатывала деньги.

С первым мужем Анатолием Серовым

Когда Вале исполнилось шесть, всё, вроде, наладилось. Мама забрала дочь с собой. Чуть позже начала выводить с собой на сцену в детских ролях. Валя повзрослела, расцвела, вышла замуж за любимого мужчину... вскоре муж разбился. Он был лётчиком-испытателем и погиб, совершая полёт с известной лётчицей Полиной Осипенко. А Валя тем временем была беременна, и, когда она родила, встретить её дома с маленьким сыном было некому. Чтобы кормить сына, пришлось сразу вернуться к съёмкам. Открывать рот под весёлую фонограмму, улыбаться, даже немного флиртовать.

Ухаживания Симонова Серова не принимала долго. Как непохож их роман был на любовь с Анатолием Серовым! С Толей они влюбились с первого взгляда. На третий день знакомства он сделал предложение, на восьмой день они расписались и после этого — ни одной размолвки.

Симонов бросил ради Валентины жену — одно это уже смущало актрису. Чтобы подольститься, о любви Вали и Толи он написал пьесу и предложил Серовой сыграть саму себя — и даже не понял, что прошёлся по совсем свежим ранам, только удивился резкому отказу. Но всё же он добился её любви... По крайней мере, они стали жить вместе. Расписываться с Константином Валентина долго не торопилась, хотя он налево и направо представлял её своей новой женой, демонстративно посвящал стихи, изображал любящего отчима.

С самой Валентиной, конечно, Симонов тоже обращался так нежно, как только умел, надеясь растопить её холодность, надеясь, что мечта превратится в быль. Но вскоре началась Великая Отечественная. Симонов уехал корреспондентом на фронте и там, на фронте, узнал, что она полюбила другого. Полюбила так, как Константин мог только мечтать.

Серова увидела в госпитале раненого Рокоссовского. Между ними вспыхнула страсть. Теперь уже Валентину не смущало наличие жены — тем более, что семья Рокоссовского считалась пропавшей без вести. Но через три месяца маршала вызвал лично Сталин, большой любитель статей Симонова. В лоб спросил, чья жена Валентина и чей муж Рокоссовский. Сообщил, что семья маршала найдена. Так и разошлись влюблённые — на пике своей страсти. А Симонов сделал вид, что и не было ничего, никакого «Всё кончено» и никакого Рокоссовского. Иначе пришлось бы признавать, что жена его — не любит.

В сорок третьем году Валентина снялась в фильме по его стихам — «Жди меня», и сыграла себя такой, какой Симонов её мечтал увидеть. Девушки в тылу переписывали стихи Симонова из сборника, посвящённого Серовой, и отчаянно ей завидовали. Для чужих глаз не было оборванной любви и постылого мужа. Для чужих глаз они были идеальной парой.

Тем временем сын Серовой подрастал. Входя в подростковый возраст, как часто бывает, стал конфликтным. Симонова это раздражало. Родственники Серовой предлагали отдать мальчика им — с тем, чтобы Валя могла навещать сына. Симонов же настоял на том, чтобы мать отвезла мальчика в интернат, за Урал. Навещать его там она, конечно, не могла.

Быть может, это и стало последней каплей, той соломинкой, что сломала спину верблюду. Серова впала в депрессию, начала прикладываться к бутылке. Надеясь отвлечь её, Константин убедил её завести общего ребёнка. В пятидесятом году Валентина родила дочь Машу, но депрессия никуда не делась. Пожалуй, она даже усилилась, а вместе с ней — и алкоголизм. Идеальная пара не выдержала такого испытания. Когда Маше было семь лет, Симонов с Серовой развёлся.

Бывшую жену Константин отселил в коммуналку. Со всех стихов снял посвящение, оставив только безликое В.С. к «Жди меня». Дочь Машу отняла себе мать Серовой и даже сумела через суд добиться запрета на то, чтобы вечно пьяная Валентина приходила повидаться. За пропуски Серову уволили из театра. Несколько раз она ещё снялась в фильмах — постоянно ей старались подкинуть роль, но всесоюзная слава была уже позади. Как и красота, и элегантность: дочь Риммы Марковой вспоминала Серову, как неопрятную женщину в растянутых трениках, добрую и бестолковую.

В семьдесят пятом году Серову нашли мёртвой в своей квартире. Всё ценное было вынесено — то ли после её смерти нашлись падкие на чужое добро, то ли грабители её фактически и убили. Некролог в «Вечерней Москве» был крохотным. Симонов прислал к её гробу цветы, но не пришёл на похороны. Сын Серовой на похороны прийти не мог — он спился ещё раньше. Пришли Маша с бабушкой. Маше, наконец, можно было повидаться с мамой. Напоследок.