Режиссер кинокартины «Земун» Эдуард Жолнин: «Важно, чтобы у моего фильма была эстетически верная русская атмосфера — не лубок или клюква»
На экране — мифопоэтический истерн «Земун» Эдуарада Жолнина, снятый по заветам культовой книги Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой». Накануне премьеры «Культура» пообщалась с автором ленты.
— Ваша картина как-бы двоится, представляясь то чрезвычайно простой, то метафизически усложненной. На поверхности — речь о судьбе человека, вернувшегося в отчий край похоронить отца и распорядиться наследством. На деле парень оказывается должником, заложником кромешных обстоятельств, и — внезапно — избранником богов. Что же такое «Земун»?
— Небесная корова, из вымени которой проливается Млечный путь, месяц является ее рогом; в славянских летописях упоминается корова Земун и коза Седун. О них мало что известно, но мы ухватились за слово, прозрачное означаемое, позволяющее скрестить христианскую тематику с языческим преданием. В нашей истории есть мотивы Каина и Авеля, притчи о Блудном Сыне, спор Моисея с Рамзесом — библейские сюжеты как бы перетекают друг в друга, не обрушивая на зрителя связь с контекстом.
— То есть, согласно замыслу, Земун — и сверхсущество, и тайный знак...
— В этой многозначности и состоит прелесть сюжетов, разворачивающихся в специально выдуманных для героев мирах. Проблема современного фестивального кино состоит в избыточном налете документальности и мелкотемья, мы попытались свернуть с натоптанной тропы, возвысить сюжет и достичь звенящей притчевой правды.
— Помимо небесной коровы в сюжете присутствует безымянная собака, сопровождающая героя.
— Это традиционный для многих мифологических систем проводник в царство мертвых.
— В картине же появляется другой важный персонаж Джозефа Кэмпбелла — Волшебный помощник, в данном случае — юродивый, обитающий на пограничье миров.
— В России юродивый это тот, которому дозволяется говорить правду, у кэмпбелловского волшебного помощника та же функция — проговаривать истины, недоступные обычным людям. В их устах правды нет, а у нашего Власа человека, у которого забрали все, что он имел, — есть.
— А почему?
— В нем не сумели убить любовь…
— Выражающуюся в обожествлении останков его перебитого коровьего стада.
— Буквально, транслирующего ее мертвым костям; именно поэтому ему дано право говорить о любви к родной земле, воздействовать на героя, ставить его перед вопросом: где твой патриотизм?
— В их диалоге противопоставляется мистика почвы и зов крови — любовь к земле и воплощенному в коровах роду, деятельная любовь и чувство естественной приязни — это сильная антитеза, причем, любовь к земле жестко связана с насилием...
— Которое учинили над скотоводом Власом, а так же с отцом главного героя.
— Но вместо Меча-Кладенца у волшебного помощника Власа обнаруживается особенное оружие.
— Пророческое слово: помните, как он в шутку-прибаутку помечает тайных злодеев: Толик — был единица, стал нолик, Дима — не видать тебе сына…
— Тем самым предрешая печальную судьбу антагонистов. В вашей истории парня, возвращающегося на родное пепелище и не находящего там места, звучит шукшинская скорбь.
— Конечно, это «Калина красная».
— Увиденная в весьма необычном ракурсе, причем, с первых же кадров — вы словно отстраняетесь от детализации и эмпатии — транслируете зрителю: погоди, не влипай, осмотрись, поразмысли отчего все так, как есть…
— Пока не дойдешь до конца; именно на этом Кэмпбелл выстраивает свою философию мифа: не автор куда-то идет и ведет речь, а зритель. Мы приглашаем в путешествие, причем, я стараюсь подавлять нарративность и в этом мне часто помогают актеры, особенно, Евгений Ткачук — скажем, я предлагаю диалог, а он ни в какую: все не то, литература, ломает...
— В какой роли вы ему безусловно верите?
— Я очень люблю Витьку Чеснока («Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» Александра Ханта — примечание «Культуры»), здесь в нем проявляется внутренняя сила, перешибающая изначальную слабость, мне нравится его образ в «Обители» Александра Велединского, но там, как во всяком сериале, разжижается энергия. Я как раз стремился к ее концентрации и проявлению смыслов. Насколько удалось — судить вам...
— Финал подарил неотмирный свет череде событий, а как вам кажется, кто из классиков экрана несет максимальную нагрузку этой экзистенциальной, вненарративной энергии, может быть, Антониони?
— Да, великие титаны двадцатого века, и Тарковский, и Шукшин. Мне было важно, чтобы у моего фильма была эстетически верная русская атмосфера — не лубок и клюква, а не крикливая фактура. Мне, например, очень нравится Звягинцев, но у него ощущается скальпель, которым он препарирует общественную проблематику, но у него растворяется русскость как нечто, возможное только здесь. Мне кажется, лишь в живописной точности географической фактуры, зрители других континентов смогут ощутить нечто свое.
— И узреть в правде места правду времени! Чем вам помог продюсер картины Алексей Учитель?
— Авторским видением кинематографа — для него очень важно, чтобы для зрителей судьба героя имела продолжение.
— И тут проявляется поразительная метаморфоза: история читавшаяся как миф о спасении оборачивается сотворением новой земли и нового неба. Ваш путь к экрану был столь же удивителен?
— В 2011-м году я закончил кукольное отделение Руслана Кудашова в Театральной академии Санкт-Петербурга. Из пяти лет три года мы работали над магическим реализмом Маркеса, ставили этюды по мотивам «Ста лет одиночества», изучали отношение предмета и образа, инсценировали Шекспира, Башлачева, Высоцкого, Бродского…
— Как это возможно?
— Пели песни и аранжировали их взаимодействием с предметной средой, ведь любой предмет, или картина, и, даже, пространство — та же кукла. Позже, отслужив в армии, поступил на московские курсы режиссуры «Свободное кино» Дмитрия Куповых, снимал короткие метры. В 2014-м году выиграл питчинг и получил постановочные дебютной короткометражки «Труша», на которой познакомился со своим оператором Максимом Эфросом. С 2015-го начали сочинять сценарий «Земуна». Сейчас заканчиваю сценарий «Демон» о судьбе Михаила Врубеля, эстетически предвосхитившего разложение эго грядущих веков.
— Кто сыграет художника?
— Ни о ком не думаю — пока сочиняется сценарий это принципиально важно. В кино важно быть реалистом во всем, включая кастинг и производство, а это очень дорогая история.
«Земун». Россия, 2022
Режиссер Эдуард Жолнин
В ролях: Евгений Ткачук, Иван Решетняк, Олег Ягодин, Екатерина Шумакова, Вячеслав Гардер, Анатолий Дубанов, Никита Костюкевич, Андрей Ильин, Георгий Шабанов, Василий Лысяков
16+
В прокате с 10 ноября
Фотография предоставлена Эдуардом Жолниным. На анонсе кадр из фильма "Земун".