Софья Палеолог — богатая бесприданница. Что дала Руси принцесса из Византии
С момента венчания Софьи и Ивана Русь автоматически приобрела статус одной из великих мировых держав. Пусть пока что в теории — за практическое признание пришлось сражаться ещё многие столетия. Но основа была заложена тогда.
550 лет назад, 12 ноября 1472 года, в Москве были обвенчаны Великий князь Иван III и византийская принцесса Софья Палеолог. Принято считать, что с этого момента жизнь и уклад великокняжеского двора, а затем и всей страны довольно круто изменились.
В общем и целом так оно и есть. Более того — в центре преобразований действительно стоит фигура невесты, а потом и супруги Ивана III. Но тут важно обратить внимание на тонкости русского языка. «Стоять в центре» вовсе не значит «принимать активное участие» и уж тем боле, «инициировать реформы».
К сожалению, на подобные тонкости редко кто обращает внимание. И потому множатся формулы вроде «Она привезла на Москву богатое приданое», «Она посоветовала Ивану пригласить в Москву итальянских мастеров», «Она познакомила Русь с высокой европейской культурой», «Она завела при дворе Ивана императорский церемониал, подобный тому, что был в Константинополе», «Она внушила князю благоговейное отношение к самодержавию и верховной власти», «Она ввела в обиход древнюю византийскую эмблему — двуглавого орла, ставшего с тех пор российским гербом», и даже «Она не могла вынести мысли, что является женой ордынского данника и заставила Ивана сбросить иго Большой Орды».
Создаётся впечатление, что Иван Великий носит это своё почётное прозвище, прочно прописавшееся на страницах истории, лишь по какому-то недоразумению. В самом деле — в чём его величие? Если верить всему перечисленному, то картина выйдет неутешительная. Его величие даже не в том, что он женился на такой завидной барышне, а в том, что он послушно и безропотно претворял в жизнь все её начинания. То есть стал своего рода подкаблучником.
Мать-героиня
Однако в том-то весь и фокус, что ничему перечисленному верить нельзя. Для начала необходимо крепко усвоить одну простую аксиому, которая вычеркнет большую часть всех этих «она сделала» и «она заставила». Прежде всего, она рожала. По общему количеству детей, а было их двенадцать, этот брак может считаться чуть ли не самым плодовитым за всю историю великокняжеских и царских семейных союзов России. Превзойдут Ивана и Софью только царь Алексей Михайлович и его первая жена Мария Милославская. У них родится тринадцать детей. Но случится это только лет двести спустя.
А пока что Софья, принеся в 1474 г. Ивану первого ребёнка, дочь Анну, не остановится до самого 1490 г. — тогда у великокняжеской четы родится их последний ребёнок, сын Андрей. Именно на эти годы и приходится львиная доля всех преобразований. Конечно, у супруги Великого князя наготове была целая армия мамок и нянек, которые помогали ухаживать за младенцами. Но родить двенадцать детей за шестнадцать лет — это, как кажется, не способствует высокой общественной и политической активности. Хотя бы по причине банальной физической усталости.
Сам себе самодержец
Что касается итальянских мастеров, то достаточно будет ознакомиться с другим фактом. О том, что Великий князь Московский Иван III недавно овдовел и подыскивает себе партию, в Рим, где пребывала Софья, в 1467 г. сообщил из Москвы итальянский дворянин, уроженец города Виченца Джан Баттиста делла Вольпе. В русских источниках его называют «Ивашка Фрязин Денежник». То есть денежных дел мастер, нанятый русским князем для переустройства монетного двора. Он же был послан в Рим за княжеской невестой. Он же, прибыв из России в Италию, поразил всех своим богатым одеянием — шёлк, парча, соболя. С того момента и начали ходить небеспочвенные слухи, что русский государь фантастически богат и щедро жалует мастеров. И Аристотель Фиораванти, и Марко Руффо, и Пьетро Антонио Солари, и многие другие художники, архитекторы, инженеры и мастера хлынули на Русь по уже проторенной дорожке.
Не всё слава богу и насчёт самодержавия. И уж тем более насчёт «заставила сбросить ордынское иго». Скорее, наоборот — может показаться, что Иван III хладнокровно приостанавливает процесс сватовства. Так сказать, берёт тайм-аут, чтобы уладить кое-какие дела и предстать перед невестой уже и самодержцем, и сильным, независимым государем. В самом деле — с 1468 по 1472 гг. Софья терпеливо ждёт в Риме. А Иван в это же самое время умудряется провернуть три больших дела. Блистательно завершает Русско-казанскую войну 1467-1469 гг. — Казань подписывает мир «на полной воле Великого князя». В 1471 г. Иван принуждает к такому же миру Новгородскую республику — она становится вотчиной Великого князя. А летом 1472 г., то есть ещё до прибытия Софьи в Москву, навсегда прекращает выплату дани в Большую Орду. Собственно, война 1480 г. и ликвидация ордынского ига началась как раз с того, что хан Ахмат требовал выплаты дани за восемь лет...
Короля играет свита
Но могла же она хотя бы рассказывать своему русскому мужу о том, как всё было устроено в Константинополе, каков был императорский церемониал и представление о верховной власти? Может, и могла. Правда, исключительно с чужих слов. Точная дата рождения Софьи неизвестна, но исследователи сходятся во мнении, что в 1453 году, когда Константинополь был взят турками, принцессе было не то четыре годика, не то все пять лет. Другое дело, что с ней на Русь приехала свита. И в её составе были люди сильно постарше. В частности, представители византийской интеллектуальной и политической элиты, плавно вошедшие в состав элиты уже российской. Вот они-то не понаслышке знали, как был устроен аппарат управления Восточной Римской империи, а также тамошняя армия, финансовая и дипломатическая система.
Собственно говоря, люди, которые вслед за принцессой устремились искать счастья в далёкой северной стране, и были самым богатым приданым Софьи. Просто тогда мало кто об этом задумывался. Софья считалась бесприданницей. Именно поэтому не сложилось несколько браков, которые пытался устроить её официальный опекун, Римский Папа. И Федерико, сын мантуанского маркиза Лодовико Гонзаго, и король Кипра Иоанн II Лузиньян дали невесте отставку как раз по той причине, что в качестве приданого видели только материальные ценности — деньги и землю. В Софьином статусе отпрыска византийской императорской семьи они не видели ничего полезного, а земляков принцессы, составивших её свиту, почитали исключительно как «коварных еретиков и нахлебников».
А вот многоумный, осторожный и рассудительный Иван очень даже видел свою пользу. Подумаешь — деньги, их и на Руси хватает. Земли — тем паче. А вот специалистов такого класса, да чтобы ещё были своими, православными — с этим напряжённо. Что же до статуса, то Иван здесь проявил невероятную прозорливость.
«И повсюду православных»
Вступив в брак с византийской принцессой, он становился единственным в мире суверенным православным государем, имевшим право претендовать на титул наследника Восточной Римской империи. И это не просто пышный титул для пускания пыли в глаза. Нет, Иван Великий был не таков, чтобы клюнуть на внешний эффект. Он отлично понимал, что в глазах мирового сообщества именно наследник престола Восточной Римской империи считается покровителем всех православных народов. Подчеркнём — всех. И болгар, и сербов, и румын, и греков, и сирийцев, и даже эфиопов. А покровитель имеет право и даже должен вмешиваться во все дела, которые как-то касаются его подопечных.
С момента венчания Софьи и Ивана Русь автоматически приобрела статус одной из великих мировых держав. Пусть пока что в теории — за практическое признание пришлось сражаться ещё многие столетия. Но основа была заложена тогда. Недаром даже известный русофоб Карл Маркс вынужден был признать: «Изумленная Европа, в начале правления Ивана едва знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».