Теория Рекламы :: RE: Общая Теория Рекламы: «Варвар» и «Еретик».
Добавлено: 23.06.2023 23:59 (GMT 3)
Окончание поста: «mi-parti», темы: «Варвар» и «Еретик»
| Цитата: |
|
...
Сценическая речь скоморохов была насыщена пословицами и поговорками, причем не в качестве цитат, а естественного и органичного речевого оборота. Одним из излюбленных сценических приемов у "веселых" было балагурство с использованием комплекса словесных "трюков", организующих комическую игру. Скоморошье представление не ограничивалось использованием только стилистических средств. В нем, по выражению М.М. Бахтина, огромную роль играло "изображенное слово" - физическое выражение интонации, т.е. то, что в современном театре называют жестом и сценическим движением. "Походные" потешники активно распространяли фольклорные произведения. Обычно скоморохи создавали образы-маски простаков, глупцов, скрывая под ними ум и лукавство, памятуя пословицу: "С дурака и бог не взыщет, в нем и царь не волен". Наверное, так было легче говорить правду власть имущим, спорить с церковными учителями средневековой нравственности, не всегда на практике следовавшими тому, чему учили. Несмотря на то, что народ любил слушать пение и игру скоморохов, он все же относился к этим людям, как к "бесову отродью". Так в народе сложилась пословица: "Бог дал попа, а черт скомороха". Песни, пляску и прибаутки народ считал прямо дьявольским наваждением. А слово "шут" уже прямо отождествлялось у народа со словом "черт". Церковь же карала скоморохов отлучением, светская власть ломала и жгла инструменты, била "хари" и батогами тех, кто созывал к себе песенников и глумцов. Однако, несмотря на значительный риск, число скоморохов и тех, кто им внимал, не сокращалось. Скоморохи приучали широкие слои населения к восприятию пусть незамысловатых образцов раннего театрального искусства, развивали в них тягу к игре, что позднее привело к созданию широкого народного театра с более развитой драматургией. В истории культуры трудно отыскать аналог такой непримиримой и упорной борьбе, какую вело русское православие со скоморошеством. Поначалу русское православие в борьбе со скоморошеством прибегало к авторитету "отцов церкви", в частности, к трудам Иоанна Златоуста - непримиримого противника смеховых представлений и зрелищ, по его мнению, безнравственных. На этом этапе борьбы со скоморошеством, чтобы отвратить прихожан от "пагубной" страсти к зрелищам, богословы использовали, прежде всего, увещевания. В "Поучении" Луки Жидяты (середина ХI века) содержится остережение изготовлять маски и использовать их в игрищах: "Масколудство вам, братие, нелепо имети"Баканурский А. "Государь, вели извести их". // Наука и религия. - 1985. - № 7. - С. 36. . В летописи Нестора упоминается Феодосий Печерский, который стыдил князя Святослава за его увлечение различного рода увеселениями и развлечениями. Причин ненависти церкви к площадному народному искусству много, и все же главная в том, что смеховое народное творчество покушается на основу религии - непререкаемость авторитета бога, требование некритического, взятого на веру, отношения к религии, ее установлениям. Ведь смех не признает авторитетов. Мало того, он развенчивает их, какими бы высокими ни были они с точки зрения официальных властей. Несовместимо искусство скоморохов и с христианским аскетизмом. Христианство рассматривает бытие человека на земле лишь как "прелюдию" к вечной загробной жизни, в то время как пафос скоморошьего представления нередко направлен против негативных явлений реальной действительности. До ХVII века, однако, церковь "терпит" этот смех. А. M. Панченко даже рисует предполагаемый "золотой век" скоморохов: "Они "играют" в обстановке полной свободы, более того, им не возбраняется действовать "сильно", принуждать людей к игре. Изгонять скоморохов нельзя, за это предусмотрен особый штраф". Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смеховой мир Древней Руси. - J1., 1976. - С. 73. Такое "странное" положение, вероятно, было предопределено средневековым "правом на смех", аналогичным европейской карнавальной вольности, санкционируемой церковью. Это - насущная необходимость выйти из-под тяжести будней, "выпустить" пар, чтобы вернуться к повседневным заботам с новыми силами. По мере усиления борьбы с язычеством и его пережитками официальная церковь и светская власть яростно преследовали скоморохов и их искусство. Церковь не выдерживала единоборства со скоморохами, и это закономерно привело к тому, что она начала апеллировать к светским властям. Митрополит Иоасаф умолял Ивана Грозного "извести" скоморохов: "Бога ради, государь, вели извести их, кое бы их не было в твоем царстве, се тебе государю в великое спасение, аще бесовская игра их не будет". Таким образом, с середины ХVI века церковные проповедники проклинают их в своих проповедях, пишут грамоты и послания царю с просьбой "истребить скоморохов", а "Соборный приговор" 1551 года предает их официальному церковному проклятию. Но Иван Грозный не внял рекомендациям. По-видимому, он не пошел на запрещение потому, что скоморохи стали органичной частичкой русской жизни и были необходимы каждому русскому - от царя до простого крестьянина - как и другие механизмы воспроизводства культуры: народные песни, сказки и былины, качели и кулачные бои, медвежьи потехи и ряженые на святки. Белкин А. Прикосновение к тайне. // Высшее образование в России. - 1999. - №6. - С. 148. . Их нельзя, невозможно было запретить. Пока культурное "двоеверие" было живой и действующей системой, скоморохам ничто, кроме обличений, не угрожало. Когда начался кризис средневековой "святой Руси", начались и репрессии против скоморохов. В середине ХVII века ситуация изменилась. Теперь на борьбу со скоморохами выступили церковь и государство в тесном союзе. А в 1648 году в поддержку церковным грамотам царь Алексей Михайлович издает уже и специальный указ, запрещающий заниматься скоморошьим промыслом и разосланный в форме заповедных грамот по всей стране: "И сию нашу грамоту велел им прочитать не поодиножды всем вслух, и приказал им, чтоб. в церкви Божии в пение никаких речей не говорили, и слушали б церковного б пения со страхом и со всяким благочестием внимательно. и от безмерного пьяного пития уклонялися, и были в твердости, и скоморохов с домрами, и с гуслями, и с волынками, и со всякими игры. в дом к себе не призывали. и медведей и с сучками не плясали, и никаких бесовских див не творили, и на браках песней бесовских не пели, и никаких срамных слов не говорили, и по ночам на улицах и на полях богомерских и скверных песней не пели, и сами не плясали, и в ладони не били, и всяких бесовских игр не слушали, и кулашных боев меж себя не делали. А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, и ты б то бесовские. велел вынимать и, изломав те бесовские игры, велел жечь. А которые люди от того ото всего богомерского дела не отстанут. тех велели бить батоги. "Белкин А. Прикосновение к тайне. // Высшее образование в России. 1999. - №6. - С. 149. . А рождественские праздники проводились всегда так шумно и весело, что патриарх Иоаким в 1648 году запретил указом "всякаго рода скоморошьи потехи". Подоплека этих гонений в той концепции оцерковления жизни, которую исповедовали "боголюбцы" и какое-то время - молодой царь Алексей. Теперь идеалом становится только благочестие, жизнь с "молитвами, поклонцами и слезами". Вместе с тем подобное отрицательное отношение определялось не только связью скоморохов с языческой традицией, как уже отмечалось ранее, но и, что не менее важно, усмотрением в народном юморе, веселом балагурстве, едкой насмешке скоморохов над властями духовными и светскими "глаголов хульныя", бесовских козней, якобы ведущих человека к погибели. Еще одно обвинение: на ифищах "толпы" народа, "а церкви стоят пусты" Белкин А. Плясцы, гудцы, скоморохи. // Наука п жизнь. - 1971. 6. - С. 120. . Этому легко найти объяснение. Церковь требовала постоянно помнить бога и во всем видеть его участие, а на игрищах как раз это и забывалось, прежде всего. Церковь постоянно стремилась оставить человека наедине с богом, как бы изолировать его от общения с другими людьми, а праздник как раз наоборот создавал максимум условий для человеческого общения. Церковь стремилась заставить человека ощущать себя песчинкой в мире, ничтожеством перед совершенством бога, а праздник давал возможность ощутить себя равным со всеми, человеком среди людей. На игрищах человек освобождался от пут, которые связывали его в обыденной жизни, становился свободным, становился самим собой, забывал и царя и бога, а вместе с ними и все то, что с таким завидным постоянством старалась внушить ему церковь. Естественно, что люди более охотно шли на игрища, чем в церковь. Вот почему смеховая культура скоморохов активно вытеснялась русскими властями на периферию культурного процесса, главной составляющей которого становилась православная версия. Большинство исследователей утверждает, что 1648 год стал роковым в истории русских скоморохов, что они были уничтожены совместными усилиями государства и церкви. Но факт то, что скоморошество с этого времени пошло на убыль. Постепенно скоморохи теряли особую роль и в среде народа. То, что раньше могли проделать лишь специалисты - скоморохи, стало под силу рядовым участникам игрищ, гуляний, обрядов. Скоморохи, какими их знала Русь в IХ - ХVI веках, перестали удовлетворять возросшие культурные потребности народа. Они вынуждены были подняться на новую, более высокую ступень, и они сделали это, но потеряли свое название. Теперь это кукольники, показывающие знаменитого Петрушку, вожаки "ученых" медведей, которые не только демонстрируют перед толпами народа искусство своих питомцев, но и сопровождают показ шутливым, а подчас и острым сатирическим словом, вертепщики, организаторы представлений устной народной драмы и театра охочих комедиантов. Их можно встретить на ярмарках в качестве карусельных и балаганных зазывал, и внутри батаганов, и просто на улице, где они в ярких карикатурных костюмах разыгрывают различные сценки. Не менее важным явлением, определявшим смеховую культуру Древней Руси было юродство, как форма христианского подвижничества. В юродстве встречаются и парадоксальным образом объединяются христианская слёзность и смеховая культура. Юродство воплощает добродетель смирения. Оскорбления и насмешки, творимые над юродивыми (и часто провоцируемые ими), таким образом, утверждают их в униженности и смирении, угодных христианству. Юродивый занимается самоуничижением, самобичеванием. Бесприютность, мученичество, оскорбления, переносимые с кротким смирением - укор юродивых миру телесности и безнравственности, желание показать путь к идеалу. Юродивый - это тоже "дурак". Но его критика реальной жизни основана на разоблачении несоответствия действительности христианским нормам, так как это понимает сам юродивый. Он всем своим поведением дает понять, что именно мир земной культуры - мир ненастоящий, лицемерный, чуждый христианским нормам. Он, как и подобает дураку, действует и говорит "невпопад", но как христианин, говорит и ведет себя как раз так, как должно по нормам христианского поведения. "Поступки - жесты и слова юродивого одновременно смешны и страшны, - они вызывают страх своею таинственной, скрытой значительностью и тем, что юродивый, в отличие от окружающих его людей, видит и слышит что-то истинное, настоящее за пределами обычной видимости и слышимости. Юродивый видит и слышит то, о чем не знают другие. Его мир двуплановый: для невежд - смешной, для понимающих - особо значительный"Лихачев Д.С., Панчеико А.М., Поиырко Н.В. Смеховой мир Древней Руси. - Л., 1976. - С. 5. . Юродство находится как бы между телесным "смеховым миром" и миром духовной церковной культуры. Можно сказать, что без скоморохов и шутов не было бы юродивых. "Связь юродства со "смеховым миром" не ограничивается "изнаночным" принципом (юродство создает свой мир "мир навыворот"), но захватывает и зрелищную сторону дела. Но юродство невозможно и без церкви: в Евангелии оно ищет свое нравственное оправдание, берет от церкви тот дидактизм, который так для него характерен. Юродивый балансирует на грани между смешным и серьезным, олицетворяя собой трагический вариант "смехового мира"Лихачев Д.С., Панченко А.М., Поиырко Н.В. Смеховой мир Древней Руси. - Л., 1976. - С. 93. . Юродивый является как бы связующим звеном между народной культурой и культурой официальной. Он объединяет два мира - мир смеха и мир серьезности, мир телесного и мир духовного. Формой протеста в юродстве является осмеяние телесно-греховного мира. Юродивый - "мнимый безумец", самопроизвольный дурачок, под личиной глупости которого скрывается святость и мудрость, утверждение абсолютной ценности и вечности духовного. В осмеянии мира юродство тесно соприкасается с шутовством, ибо в соответствии с философией шута - все дураки, а самый большой дурак тот, кто не знает, что он дурак. Дурак, который сам себя признал дураком, перестает быть таковым. Иначе говоря, мир сплошь населен дураками, и единственный неподдельный мудрец - это юродивый, притворяющийся дураком. Юродство есть обличение. Но, поскольку исключения в протесте нет и юродивому все равно, кого обличать, то он должен обличать и царя. Юродивый - единственный, могущий безбоязненно и безнаказанно обличать и поносить царя, смеяться над ним и ему указывать. А так как преступления царя и заметнее, и ужаснее по своим последствиям, то и обличать царя он должен чаще и суровее. В таком случае протест достигает максимальной социальной остроты. В.О. Ключевский писал: "Нам известно, какое значение имело и каким почетом пользовалось в Древней Руси юродство Христа ради. Юродивый, блаженный, отрекался от всех благ житейских, не только от телесных, но и от духовных удобств и приманок, от почестей, славы, уважения и привязанности со стороны ближних. Эта духовная нищета в лице юродивого являлась ходячей мирской совестью, "лицевым" в живом образе обличением людских страстей и пороков и пользовалась в обществе большими правами, полной свободой слова; сильные мира сего, вельможи и цари, сам Грозный терпеливо выслушивали смелые, насмешливые или бранчивые речи блаженного уличного бродяги, не смея дотронуться до него пальцем" Ключевский В.О. Соч. - Т.З. - М., 1957. - С. 19. Весьма широко, например, пропагандировался культ блаженного Михаила Клопского. Юродивый Михаил "свободно обличал в слабостях и людей сильных". Известны были и такие юродивые, как Василий Блаженный, Прокопий Устюжский, Николай Кочанов и т.д. Юродство приобретает смысл только в том случае, если развертывается на глазах у людей, если становится общедоступным зрелищем. Без постороннего глаза, без наблюдателя оно попросту невозможно. Понимая это, юродивый только наедине с собой, как бы в антракте, - ночью, а иногда и днем, если его никто не видит, - слагает с себя личину мнимого безумия. Ночью юродивый молится, на людях же - никогда; днем он надевает личину безумия, и это действительно личина, потому, что она пригодна только в виду толпы. Следовательно, в юродстве есть момент лицедейства. Можно без преувеличения утверждать, что зритель в картине юродства не менее важен, чем центральный герой. Зрителю предназначена активная роль. Руководя толпою, юродивый превращает ее в некое подобие коллективного персонажа. Таким образом, юродство, как и скоморошество, представляет собой элемент смеховой зрелищной культуры. Юродство, как социально-культурный феномен, характерно для ХIV - ХVII вв., но случаи юродства имели место и много раньше этого времени и много позже. В конце концов, власти начали борьбу против юродивых. В 1646 году "похабов" было запрещено пускать в храмы. Когда начался раскол и большинство "похабов" встало на сторону старообрядчества, патриарх Никон "юродивых святых бешеными нарицал и на иконах их лика писати не веле". Сильное отвращение к "похабам" испытывал и Петр I. В 1731 году юродивые были объявлены вне закона. В 1766 году Екатерина II повелела сдавать сумасшедших полиции. Вскоре стали появляться клиники для душевнобольных, и это постепенно сделало отношение к юродивым более спокойным и покровительственным. Выше перечисленные нравственные основания юродства представляют его христианскую сущность, позволившую ему стать одним из наиболее ярких культурных явлений Древней Руси, выполняющим посредническую функцию между духовным и телесным мирами, как их видели и понимали светская и духовная власти, с одной стороны, и народ - с другой. …» |
То есть юродство, по сути, было скоморошничеством религии, позволяя распределять ответственность и снимать ненужное напряжение, формулировать и формализовывать смыслы.
Отказ религии от юродства, а общества от скоморошничества означал не его совершенствование, а его разрушение, отречение от традиционных форм коллективных и индивидуальных патриотических коммуникаций ИСО>ЕСО в пользу их либеральных ЕСО>ИСО аналогов.
Но вернёмся к теме поста.
Средневековую историю разноцветных одежд можно сравнить с современным нам ЛГБТ движением, когда двуполое мирское начало, во имя трудоустройства безудержно размножающихся профессионалов Систем ЕСО>ИСО классифицируют дифференцируя до болезненной бесконечности, выдавая врождённый системный недуг ЕСО>ИСО за добродетель в последней инстанции.
Такое деление обусловлено различием в принципах распределения и подбора свойств преобразуемых Продуктов и Процедур Обмена, когда для профессионалов ЕСО>ИСО, разнообразие распределяется в ширину модельного ряда, а для профессионалов ИСО>ЕСО, в его глубину.
Когда на самом деле, фактически, ассортимент разных Товаров, Услуг, Решений имеющих существенные отличия, всегда больше в Системах ИСО>ЕСО, будучи реализуемым в глубину не так очевиден, как ассортимент Товаров, Услуг, Решений Систем ЕСО>ИСО таких отличий не имеющих, но реализуемых в ширину(по тому что для выбора в глубину нужно меняться самому, а при выборе в ширину этого как раз и не требуется).
По этому в России, в ИСО>ЕСО, с Х по XV век не могло быть такого буйства разноцветных штанов, когда и где их цветовое разнообразие компенсировалось большим количеством оттенков ограниченного набора цветов искусственного и естественного происхождения.
| Цитата: |
|
«…
В южнославянских и древнерусском языках существовала чрезвычайно разнообразная и обширная групп цветовых терминов; иногда полагают, что в это отношении он был богач современных. … Когда Л. М. Грановская, оперирующая поздним материалом, пишет о необычайно тонком разграничении некоторых оттенков — красного (алый, багровый, багряный, брусничный, вишневый, гранатный, кармазинный, кирпичный, кумачовый, червчатый), желтого и зеленого (крапивный, лимонный, серо-горячий, соломенный, шафранный), оранжевого (жаркий, огненный, рудо-желтый)…» |
Поскольку Путь ИСО>ЕСО – Путь «Мира и Трагедии», суть Путь личный, то и окрас Продуктов и Процедур дело персональное. Поэтому источники и не сдержат готового цвета, а предполагают самостоятельное раскрашивание контурных линий.
Задача источника только задать границы Форм, а наполнение их, личное внутреннее содержание, дело каждого человека ИСО>ЕСО.
То есть эта литература не описывала качество цвета не по тому, что не могла, а по тому, что это было неуместным и ненужным.
А вот когда ИСО>ЕСО начало уступать своё место ЕСО>ИСО появилась надобность в цветовых протезах – подсказках позволяющих человеку ЕСО>ИСО не работать над собой и с собой и не раскрашивать самому.
Подведём итог этому посту.
«Ми-парти» или например «ЛГБТ-движение»(«не суть») - всё это разные формы развития одного и того же болезненного явления патологической неудержимой системной нужды в классификации, дающей рабочие места бесконечно размножающемуся сонму профессионалов господствующих и подавляемых Систем ЕСО>ИСО, когда причины опережают следствия и не интересуются результатом.
__________________________________________________________
С пониманием и отраслевыми пожеланиями, Dimitriy.