«Радуемся любой возможности»: на Concordia сыграли две премьеры из прошлого столетия

Фото: пресс-служба ГАСО РТ 

«Все сводится к одним и тем же произведениям»

Неизменным главным действующим лицом фестиваля на сцене Государственного Большого концертного зала имени Сайдашева стал Государственный академический симфонический оркестр Татарстана, художественным руководителем и главным дирижером которого является народный артист России и Республики Татарстан Александр Сладковский.

Как отмечает сам Сладковский, Concordia – это не фестиваль эпатажа и музыки, которую «люди сейчас воспринимать не могут». Ее призвание – восполнять репертуарные пробелы.

«У нас как-то вошло в традицию, что все сводится к одним и тем же произведениям. Так что мы, музыканты, радуемся любой возможности разнообразить репертуар», – в свою очередь заметила приглашенная солистка Елена Ревич.

И вправду, в программе первого концерта фестиваля значатся сразу две премьеры в Казани – Концерт для скрипки с оркестром американского композитора Джона Адамса и Вторая симфония русского композитора Сергея Прокофьева. Интересно, что оба произведения были написаны в прошлом столетии.

«Адамс и Прокофьев сумели аккумулировать в своем творчестве опыт прошлого и предвосхитили дальнейшее развитие музыки. Это дает надежду на то, что мы еще не все слышали и не вся музыка еще написана. Симфония Прокофьева вообще была написана почти 100 лет тому назад, но слушается как современное произведение XXI века», – поделился приглашенный дирижер Филипп Чижевский.

Филипп Чижевский

Фото: пресс-служба ГАСО РТ 

«Это самая сложная для исполнения симфония»

Интересно, что после мировой премьеры Второй симфонии сам Прокофьев засомневался в своих музыкальных способностях. Концентрированное музыкальное полотно, много нот которого особенно досталось струнной и духовой группам, до сих пор отпугивает исполнителей. Именно поэтому это произведение столь редко звучит не только в России, но и в мире. В Казани же спустя почти 100 лет после написания накануне случилась премьера.

«Многих Вторая симфония Прокофьева отталкивает своей ершистостью. Это самая сложная для исполнения симфония среди остальных, композитором написанных. Партии духовиков и струнников – проверка музыкантов на прочность, особенно в первой части. Во второй буквально у каждого инструмента есть сольная партия. Это настоящий концентрат нот», – рассказал дирижер.

К счастью, казанскую публику подобными сочинениями не напугать – за 12 лет существования фестиваль Concordia набрал свой круг почитателей.

В этом большая заслуга оркестра, который за время своего развития сумел стать одним из ведущих оркестров страны. «Оркестр есть за что хвалить, и хвалить его нужно. Все музыканты невероятно трудолюбивы, творчески наполненные. Еще в прошлый свой визит я понял, что в работе с этим оркестром мне не нужны слова – для понимания нам достаточно дирижерской палочки», – отметил Чижевский.

Елена Ревич

Фото: пресс-служба ГАСО РТ 

«Искусство тем и ценно, что оно говорит на своем языке»

«Надо сказать, что современная музыка в России не так часто исполняется. Потому и возникают такие фестивали, благодаря которым появляется возможность послушать новую музыку. Совсем хорошо, когда современные произведения ставятся в один ряд с классическими. К примеру, недавно я играла концерт, куда вошли партиты Баха и сочинения современных голландских композиторов. Надо сказать, что программа получилась весьма гармоничной», – поделилась мнением Елена Ревич.

Тем не менее сама скрипачка не назвала бы себя популяризатором современной академической музыки. «Я простой исполнитель, которому интересно пробовать себя в музыке. Ведь она создается моими современниками. Конечно, далеко не вся она интересная. Но среди нее есть и настоящие шедевры. И современная сцена не может существовать без них», – уверена артистка.

Что же касается Концерта для скрипки с оркестром Джона Адамса, именно в этом сочинении композитор раскрывается с неожиданной для себя стороны. «Адамс считается минималистом. При этом назвать этот концерт минималистичным затруднительно. Его вообще невозможно приписать к какому-то одному стилю. Здесь и кантри, и индийская музыка, и совсем немного того самого минимализма, и даже что-то есть от австрийского композитора Альбана Берга», – пояснила Ревич.

Что же до смыслов и подтекстов, скрытых в музыке, Ревич порекомендовала не искать их там, где это не нужно делать.

«По этому поводу у меня есть замечательная история. Однажды у дедушки я нашла письмо скрипача Йозефа Иоахима, адресованное Брамсу. Брамс ему посвятил свой концерт, для которого Иоахим написал каденцию. Я обнаружила эту находку тогда, когда учила этот самый концерт. С трепетом я открыла письмо в надежде, что там-то я найду все глубинные смыслы. Но на двух листах Иоахим просто расписывал, что каденцию нужно играть очень эмоционально и с большой самоотдачей, – посмеялась солистка и продолжила: – Искусство тем и ценно, что оно говорит на своем языке. Это отдельный мир, который, безусловно, пересекается с эмоциональным, психологическим, философским, но говорит об этом по-своему. Для этого музыка и существует. Если бы музыку можно было “говорить”, тогда зачем она была бы нужна?»