Мы объехали всю Россию и разбили всего один снегоход

Журналисты «Узнай Россию» падали со снегоходов, врезались в дерево, ночевали на полу сыроварни посреди алтайского леса, останавливали кровь у ребенка оленеводов. И им понравилось!

Каждое видео нашего проекта «Россия: 85 приключений» – всего минута времени, квинтэссенция эмоций, впечатлений и переживаний, снятая вертикально. За каждым из этих роликов стояли недели планирования, дни съемок, безумная логистика переездов, желание авторов проекта увидеть нетипичную Россию – и показать ее вам. Мы поговорили с продюсерами проекта Юлией Акимовой, Михаилом Хохловым и Никитой Андреевым о самых ярких моментах и впечатлениях от поездок по всей стране. 

При таком количестве съемок и переездов неизбежны проблемы и сложности. Когда у вас наступил момент, в который вы подумали, что зря вообще в это ввязались? 

Юля: Впервые это случилось на Алтае, когда у нас лопнуло колесо. Мы поехали снимать фермера-американца Джастаса Уолкера. А живет он очень далеко от цивилизации, да и до ближайшей деревни — пять километров, плюс это зима, все завалено снегом… 

Он говорит: «Вы ко мне не доедете на машине, я пошлю за вами работника на тракторе». Мы оставили машину на полдороги к нему в лесу. Нас довезли на тракторе до фермы, мы там все отсняли. Потом съемочную группу накормили и доставили с ветерком обратно к машине. И вот мы радостные едем в Барнаул ночевать, чтобы рано утром улететь домой.

И тут Миша говорит: «Ребят, у нас проблемы с колесом». Мы выходим, а оно полностью спущено. Была запаска, но никто из нас не знал, как снимать ее из-под днища именно этого джипа. Мы искали кнопки, рычаги, хоть какие-то подсказки. Ребята лазили под днище, пытались руками что-то откручивать.

Миша: Там -20 было, час на земле валялись под машиной, пытались запаску снять. 

Юля: Полночь. Варианты: либо идти до деревни, либо назад на ферму, а вокруг лес с волками. Но делать нечего, уже начали замерзать. Нести технику по сугробам пять километров – нереально, так что мы оставили ее в машине. Откатили джип на обочину, закрыли и начали пробираться назад к Джастасу. Он в итоге положил нас спать на полу в сыроварне. 

Когда людям это рассказываешь, все говорят: «А почему вы не посмотрели в Интернете, как доставать запаску?» И ты отвечаешь: «Ребят, еще раз: лес, Алтайский край. Какой интернет? О чем вы?» У Джастаса был сигнал, но очень слабый. Мы написали в Москву, и нам коллеги стали текстом описывать видеоролики, в которых показывалось, как у этого джипа снимается запаска.

Хорошо, что утром, когда Джастас повез нас к машине, он взял с собой насос, потому что запаска тоже была спущена. Но дальше дело техники: ребята поменяли колесо, подкачали, и мы поехали.

В чем был секрет с этой запаской?

Юля: Там в наборе был специальный ключ, который собирался из трех палочек. Было непонятно, как эти три палочки вместе соединить, а потом вставить в очень маленькую дырку в бампере. То есть никто даже не понял, что она для чего-то нужна.

Миша: Потом очень жесткая ситуация была в Коми, когда мы ехали на снегоходах на плато Маньпупунер. Снегоходы постоянно переворачивались. Мы по колено заходили в ледяные реки. Как-то ночью я просто со снегохода улетел, и все уехали, я остался один на реке.

Не заметили? Ты последним ехал?

Миша: Я сидел на пассажирском сидении за водителем, на последнем снегоходе, и мы подскочили на кочке. Я улетел. А у снегоходов двигатели громко ревут. Я кричу, никто не слышит, просто уезжают за поворот. И все, последний фонарь снегохода растворяется вдалеке. Вокруг темнота и тишина. С каждым шагом ты проваливаешься по колено и даже по пояс в снег.

Сколько ты ждал?

Юля: Не очень долго, у нас периодически гид оглядывался, считал по головам. И вот он такой смотрит на оператора Артема Осина, который Мишу вез: «Где второй?». Мы молча разворачиваемся и едем его искать. 

Миша в итоге раза три или четыре со снегохода слетал. Там не очень удобные поручни. А еще гид нам сказал, что мы попали в самую плохую погоду, которая только возможна для езды на снегоходах. Поэтому мы постоянно застревали, заваливали снегоходы, теряли людей, проваливались под лед Печоры. 

В один момент у нас кончился бензин у трех снегоходов из четырех. Ехали по влажному снегу, поэтому расход топлива — безумный. Сил бояться уже не было. И мы все такие: «Ну ладно, постоим в непролазной и холодной тайге ночью, ничего страшного. Оставшийся снегоход съездит, привезет бензин на всех».

А там ведь один снегоход врезался в дерево?

Юля: Да, это была я. Практически всю дорогу за рулем моего снегохода ехал оператор Максим Дорохов. Это крупный мужчина весом, наверное, килограмм за 100. Чтобы войти в сложный поворот на нашей модели снегохода, Максиму приходилось всем своим весом свешиваться то вправо, то влево. К вечеру он обычно был уже весь мокрый и уставший из-за этих нечеловеческих усилий. На четвертый день мы пробирались по протоптанной лесной тропинке, а не по льду Печоры. И Максим мне сказал: «Слушай, я очень устал. Садись, пожалуйста, ты». 

У всех остальных снегоходов была металлическая рама, защищающая бока и важные узлы, а у нас этой рамы не было. Где-то два с половиной часа мы бодро ехали за остальными ребятами. Наш гид торопился, чтобы успеть вернуть снегоходы другой группе.

И в каком-то повороте меня сильно занесло, и вдруг мы резко остановились. Удар был довольно сильным. Я обнаружила себя на руле снегохода. Максим куда-то свалился. Потрогали, ощупали себя, вроде целы, никаких переломов или крови. Оказалось, что я влетела в осину «коленом», которая соединяет переднюю лыжу со снегоходом. Ребята все уехали. Связи нет, мы даже не можем сообщить, что у нас проблемы с транспортом. 

В итоге как-то скрепили все так, чтобы этот снегоход мог медленно ехать, и кое-как догнали ребят.

Ну что, Никита, перешибешь чем-нибудь эту историю? 

Никита: У меня было больше происшествий с коммуникацией. Самый яркий момент произошел в Ханты-Мансийском автономном округе. Нам в местном ТИЦе (туристско-информационном центре) сказали: «Вот вам, пожалуйста, оленевод, у него есть олени, у него есть семья, и они все будут ждать вас в традиционных костюмах». Мы приезжаем на место, и в этот же день этот оленевод наклюкивается в дюпель. Мы ложимся спать, утром узнаем, что он уехал, и снять мы его не можем. Никаких оленей мы тоже не видим. В какой-то момент хозяин возвращается с раненой ногой, говорит, что ему надо в больницу и уезжает снова.

Мы же остались ночевать в этом доме, поскольку без машин сопровождения вернуться в город было малореально. К тому же оленевод оставил нас с двумя детьми. Дизель-генератор он сжег в предыдущую пьяную ночь, поэтому у нас не было света. Но спасибо, что был автономный осветительный прибор, который мы взяли для съемки. Им и пользовались. 

В какой-то момент один из детей зашиб палец и начал слегка заливать пол кровью. Так что мы израсходовали аптечку, которая до этого у меня долго лежала нетронутой.

Самые впечатляющие регионы

Сколько регионов России каждый из вас посетил в целом?

Юля: У меня 51, я не такой автомобильный ездун, как Миша. Он считает, если человек посетил меньше 50 регионов, разговаривать с ним не о чем.

Миша: Да, у меня 71.

Никита: Около 40.

В какой регион вы бы хотели вернуться, не задумываясь?

Юля: Республика Алтай просто 100%.

Миша: Соглашусь. Каждый раз приезжаешь, и душа там остается. Непонятно. Вроде кавказские горы красивее и эпичнее. Но здесь нереальная сила. На Алтае с землей соединяешься. Ощущение необычное. Не самое красивое место, бывают и более эпичные локации. Но что-то в нем такое, что к нему относишься как к первой школьной любви. 

Юля: Еще я в совершеннейшем восторге от того, что называю Южно-Сибирской петлей: круговой маршрут из Хакасии в Тыву, затем в Красноярский край и снова в Хакасию. 

Еще Чукотка, конечно. Хотя до самых красивых мест региона сложно добраться, вам должно очень сильно повезти. Нам все местные говорили: «Вы не улетите в ту дату, на которую у вас билеты». Накануне была июльская метель, да-да, тут это нормально, но в итоге оба наших рейса прошли по плану. В общем, Чукотка невероятная, но советовать этот регион сложно, потому что человек может из-за погоды даже не покинуть Анадырь.

Миша: Чукотка – самая необычная, самая красивая из того, что я видел в России. На Чукотке как будто Атлантиду нашел. Там другой мир и пейзажи. Там не самые большие горы. Нет какой-то такой точки, на которую ты прямо смотришь и точно понимаешь – вот это достопримечательность. Но в целом окружение поглощает тебя полностью цветами, туманами, формами и простором.

А расскажите подробнее про путешествие по Чукотке. 

Миша: Сначала мы с некоторыми приключениями из-за отмены рейсов прилетели в Анадырь, дальше нас ждал рейс в поселок Провидения, который как раз и могли отложить на месяц из-за непогоды. Затем мы на треколе добрались до берега моря, сели в катер и час шли до кордона в Проливе Сенявина. Так мы оказались в Национальном парке «Берингия». 

Юля: Там с вещами остаешься на четыре-пять дней в деревянном домике. И уже с этого кордона, который принадлежит Национальному парку, гиды возят к китовой аллее и эскимосским деревням. 

В один съемочный день мы 11 часов проболтались в холодном катере. Крыша или какие-то удобства отсутствовали: это была просто стальная лодка с сиденьями. Наступил закат, долгий-долгий, по факту это даже не закат, а бесконечно длящаяся белая ночь. И вдруг мы наконец увидели китов.

Мы снимали их часа два без перерыва. Просто палили из всех орудий: и дроны, и камеры, и телефоны. Сложность в том, что ты никогда не знаешь, где кит всплывет. Он же тебе не говорит: «Я всплыву здесь». А ты ему: «Отлично, помаши мне плавником. Я сейчас фокус настрою». Плюс страшно, потому что они крупные. Тебе кажется, что он перевернет лодку, когда под ней проплывает. Но ничего такого, слава богу, не случилось.

Когда гид предложил уже возвращаться на кордон, мы выпросили еще несколько минут, сказали: «Дайте нам хоть раз посмотреть на китов глазами, не через камеру или пульт дрона».

Вернемся к другим регионам. Что еще запомнилось?

Юля: Еще Приморский край. Я обожаю Юбилейную набережную Владивостока, вайб этого города и красоту бухт вокруг него.

Миша: Да, Владивосток – это единственное место в России, где сочетается настолько современный, интересный атмосферный город с крутой природой. Во многих регионах есть красивая природа, например, Магаданская область или Забайкальский край, но нет такого города, в который ты хотел бы переехать. Если в какой-то российский город и переезжать, я бы переехал во Владивосток: атмосфера, море, природа! Ну и плюс ты можешь купить или арендовать там катер, каяк и ходить по морю, потому что цвет воды офигенный, куча живности. Под ногами гребешки лежат. Правда, говорят, зимы там суровые.

Никита: У меня выборка скромнее, поэтому это будет Архангельская область, Адыгея и Екатеринбург.

Архангельск сам по себе город неплохой, но по настоящему красиво там на Кенозере. 

Адыгея, потому что там какая-то бесконечная кавказская природа. Там очень много и равнин, и гор, и рек и водопадов. 

И третье – Екат. Сам по себе город контрастный, очень прикольный, современный, у него вообще своя жизнь, непохожая на остальные миллионники, и там прям интересно.

Миша: Еще отмечу Забайкальский край и Чарские пески. Самая необычная локация из всех для меня, потому что вокруг болота, леса, какая-то обычная плоская местность, а дальше начинается пустыня. И на фоне всего этого еще и горы трехкилометровые стеной стоят. То есть ты можешь буквально идти по болоту, собирать ягоды, дальше оказаться в лесу, поставить палатку и потом подняться в пустыню. И тут у тебя на фоне еще и горы. И все это буквально в одном месте. Закаты, рассветы, контрасты непередаваемые!

Юля: Добавлю еще Кавказ. В нем невозможно выделить отдельные регионы, потому что я не могу выбрать, например, между Дагестаном или Чечней. Все классно.

Когда меня все спрашивают: «Там не опасно, это же Кавказ?» Я говорю: «Вы что, там самая большая опасность – это то, что глаза лопнут от красоты и то, что закормят на убой. Ты не можешь съесть столько вкусного».

Миша: В Чечне гиды отбили нас от местных, которые настойчиво зазывали к себе в гости. Сказали: «Не надо, они вас с ночевкой у себя оставят и будут кормить без остановки». А у нас же съемки!

Самые вкусные блюда

В связи с этим вопрос: какие самые вкусные блюда вы попробовали в регионах?

Юля: Десерт на Алтае.

Миша: У меня от него глаза на лоб полезли. Там смесь кедровых орехов, ледяной клюквы или брусники. И сверху сгущенка, и сверху шишка еловая или кедровая, такая мягкая из варенья. Кислые ледяные ягоды с орехами, с теплой, сладкой сгущенкой. И все это в одной ложке у тебя сразу же. Какие ощущения? Прямо в космос летишь.

Юля: Мы даже второй раз туда вернулись, чтобы съесть этот десерт, хотя нам было не совсем по пути.

Еще мне очень понравилась оленина в Ненецком автономном округе в охотничьем ресторане. Я туда несколько раз ходила. И даже успела перед рейсом в магазин заскочить, чтобы домой привезти это нежнейшее мясо. 

Кочевники оленину обычно просто варят, я такое не очень люблю. А вот стейк из оленя – это прям то, что надо! Хотя вот Никите вообще оленина не нравится.

Никита: Терпеть не могу оленину. Я не очень приспособленный к российской еде человек. Поэтому я в силу своих гастрономических предпочтений в каждом городе бегу искать азиатскую едальню, особенно тайскую. Я изучил, кажется, все азиатские кафешки во всех регионах, где я был. 

Хотя больше всего запомнился биробиджанский салат Цезарь. Мне он очень запал в душу. В нем нет майонеза и сыра. Они туда добавляют хумус и какие-то пресные сухари. Не совсем маца, но что-то около того. 

Юля: Еще свежая икра на Чукотке. Местные нам периодически отдавали рыбу, которую они поймали, в некоторых попадалась икра. Нам рассказали, как делать икру-пятиминутку. 

Икра обмотана в как будто в пленку. Каждая икринка к этой пленке прикреплена, ее нужно ложкой аккуратно отделить и — в тарелку. Потом солишь, ждешь и ешь. Хотя сначала мы не поняли, что с этой пленкой делать, вместе с ней ели. Но директор национального парка научил нас в итоге делать все по правилам.

Удобно ли ездить по России

Какие есть особенности путешествий именно по России?

Юля: Мне нравится то, что даже в туристических местах можно найти правду жизни. Мы в Тыве ездили к какой-то бабушке, которая постоянно принимает туристов. Вот, казалось бы, аттракцион. Но я понимаю, что за исключением того, что для нас эта бабушка надела красивый тувинский халат, в остальном она живет точно так же, как показывает нам: ест этот сыр, который делает в кишечнике овцы, пасет свое стадо.

Никита: К сожалению, туристические аттракционы остались. Вот Плёс в Ивановской области для меня — все еще самые непонятная и бесполезная точка на туристической карте России. Это настолько бестолково разрекламированный и непонятно как работающий с точки зрения туристической привлекательности город, что я до сих пор удивляюсь, как и почему там столько людей. 

Большая проблема заключается в том, что у нас вся сфера услуг основана на том, что все равно кто-то куда-то приедет. Поэтому можно не париться. Все равно вы захотите в Адыгее посмотреть водопады Руфабго, поэтому мы будем с вас брать 250 рублей за переход через мост. А проход к водопадам только через мост. Парк бесплатный, мост платный, все очень удобно.

Миша: Я за эти полтора года так привык к непростым условиям и плохой инфраструктуре, что мне это кажется уже нормальным. Но объективно для большинства людей, наверное, в самых интересных местах России будет тяжеловато. По Золотому кольцу или в отели на Алтае любой сможет доехать. 

Но проблема в том, что из хорошего отеля на Алтае ты вряд ли посмотришь весь Алтай. А вот если ты потратишь силы, чтобы добраться в какой-нибудь альплагерь… Будешь долго ехать на машине, пересядешь в УАЗик, потом еще пройдешь пешком. Вот тогда ты увидишь самое крутое.

Все-таки в России, чтобы увидеть самое интересное, нужно потратить силы и согласиться на походные, иногда даже спартанские условия. Например, спать в спальнике с литровой бутылкой кипятка, чтобы не замерзнуть. Вот тогда у тебя есть шанс увидеть самое интересное. 

Как проект изменил вас

Как этот проект повлиял на вас лично?

Юля: Я поняла, что вообще ничего не знала про Россию. Я не стала хуже или лучше думать о стране, я просто теперь совершенно по-другому ее воспринимаю. Вот говорят «Россия многонациональная, многоконфессиональная страна», но лучше всего это понимаешь, когда сам ездишь и общаешься с местными жителями в регионах.

Я не люблю сравнивать Париж и Кызыл. Иногда ты хочешь поехать в Париж, а иногда в Кызыл. Да, есть минусы: плохие дороги или еще что-то. Но я просто офигела от некоторых мест, насколько они красивые, насколько они недооценены.

Миша: Меня всегда Россия интересовала. Да, когда помладше был, хотел больше ездить за границу, посмотреть, что там. Но когда начинаешь путешествовать по таким разным регионам России, интерес растет все больше и больше, это захватывает. 

Раньше мне не хотелось куда-то вернуться. А снимая «Россию: 85 приключений», я много раз думал: «Я точно вернусь сюда еще раз». Вот взлетали на Чукотке из Провидения – от окна не оторваться. Неохота улетать, уже завтра обратно хочется. Хотя там и тяжело, и есть нечего, и холодно, и серо. Но все равно что-то там есть такое.

Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене