Судьбой хранимый
Предлагаем вниманию читателей «ЛГ» отрывок из книги «Добавить краски в серость будней», написанной вдовой известного детского писателя Сергея Алексеева Валентиной Алексеевой и его внуком Владимиром. Главный герой романа-воспоминания – Сергей Петрович Алексеев, чья жизнь была насыщена радостью творчества, множеством интересных событий и незабываемых встреч. В публикуемом фрагменте речь идёт о военных и послевоенных годах.
Если и существуют баловни судьбы, то Сергей относился к их числу. Во всяком случае, таковым он себя считал. Судьба берегла и направляла его с самого детства. Во втором классе выдернула Сергея из его родного, столь любимого Плискова и перебросила в сурово-холодную Москву – получить столичное образование.
В столице Алексеев попал в железную клетку строгой дисциплины и порядка, царивших в доме его тёток Ганшиных, четырёх старых дев. Всё по расписанию: подъём, завтрак, школа, прогулка, уроки, сон. Не дай бог выбиться из графика! Наказания были самыми разными: от ограничения в развлечениях – скупых, но всё же! – до лишения любимых «взрослых» брюк, которые ему недавно сшили. До этого Сергей был «мальчиком в коротких штанишках». А тут сразу стал мужчиной. Переставали водить его в театр, на спектакли Таирова, которые особенно нравились Сергею. Лишали почти всего, пока племянник не исправится.
– Поэтому, когда я пошёл в армию, тамошняя дисциплина показалась мне раем, – говорил впоследствии Сергей, – сейчас я, конечно, благодарен тёткам, но тогда…
Тогда он только и мечтал: скорее бы каникулы. Чтобы поехать в Плисков к родителям, к неограниченной вольнице.
Строгое расписание и армейская дисциплина воспитали в Сергее непреодолимую тягу к свободе. Небо, романтика, свободное плавание в воздушном просторе. Он записался в аэроклуб, подал заявление в лётное училище. Его сразу же приняли. Сергей с удовольствием сменил модные тёткины брюки на галифе и надел лётную форму.
Лето 1941 года. Их, курсантов лётного училища, вывезли в лагерь для полевых учений. Лагерь – рядом с западной границей СССР. И в первый же день войны – массированная бомбёжка. В несколько минут всё было кончено: немцы, конечно же, знали, где находится аэродром. Лишь один самолёт успел подняться в небо. Те, кто находился на поле, остались там навсегда. Уцелели немногие, побежавшие к лесу. Среди них – курсант Алексеев.
Что это? Случайность? Или судьба?
Была и ещё одна судьбоносная случайность. Когда в их часть прибыл генерал-лейтенант Туркель. Посмотреть на молодых офицеров, отправлявшихся на фронт. «Полетишь «в зону» с генералом», – сказали Алексееву.
Сергей удивился: «в зону» курсанты обычно летали с инструктором. А тут – генерал-лейтенант, большой начальник. И не просто полететь, а показать генералу, на что ты способен. Умение вести воздушный бой. Бомбометание. Стрельба по движущейся цели, угол упреждения…
Сергей страшно волновался. Но не дал ни одной пустой очереди. В его родном Плискове этих движущихся целей было видимо-невидимо. Утки, куропатки, перепёлки, прочая мелюзга, попадавшаяся на охоте. Рассчитывать наперёд движение цели, чтобы не промахнуться, Сергей научился ещё мальчишкой в родном селе. Теперь это пригодилось, генерал был в восторге. Бомбометание и угол упреждения ему понравились больше всего.
– Будешь учить других, – сказал военный чин по окончании полёта. – Подпишу приказ о назначении тебя лётчиком-инструктором.
До конца войны молодой лётчик-штурмовик учил летать курсантов.
После войны армия сокращалась. Начальство, узнав, что у Алексеева есть вузовский диплом, предложило ему поступить в Высшую дипломатическую школу.
Однако перед самым отъездом на учёбу произошёл несчастный случай. В одном из учебных полётов самолёт вдруг стал терять высоту: заглох мотор. Спланировать и посадить машину некуда: с одной стороны – лес, с другой – железная дорога и телеграфные столбы. Сергею удалось всё же вписаться в узкую полоску земли между ними и приземлиться, свалив машину на крыло. Сломавшись, оно смягчило удар. Поэтому сидевший рядом курсант отделался незначительными ушибами – его выбросило на землю. А инструктор с повреждённым позвоночником, сотрясением мозга и другими травмами оказался в госпитале. Всё время, пока Сергей был между жизнью и смертью, его мать, Елена Александровна, дежурила у больничных ворот, ни на минуту не покидая свой пост: «Только бы сын остался жить». И небо услышало. «Ваш сын родился в рубашке, – через неделю сказал врач. – Выжить после такой аварии!.. Видно, судьба хранит его. Только вот летать теперь он вряд ли сможет».
После госпиталя – санаторий на Волге. Там выздоровление пошло быстрее. Свежий воздух, волжские просторы. По вечерам – «танцтерапия» под патефон или гармошку. Нагулявшись днём на морозе, вечером пациенты отогревались на танцах, которые врачи считали частью процедур. На одном из таких вечеров Алексеев увидел военного, лихо отплясывавшего под музыку.
– Смотри, какие кренделя выделывает этот лётчик, – шепнул сидящий рядом солдат. – А ведь он – без ног.
– Лётчик без ног? – не поверил Сергей. – И чтобы так отплясывал!
– На протезах, – объяснил солдат. – Ноги ему ещё в войну ампутировали, здесь он на реабилитации. Немцы подбили его самолёт. Восемнадцать дней шёл, вернее полз, к своим. Отморозил ноги, началась гангрена. Теперь он снова летает.
– Это же Алексей Маресьев! – воскликнул Сергей. – Живая легенда!
Все лётчики хорошо знали историю своего боевого товарища. А когда Борис Полевой написал книгу «Повесть о настоящем человеке», о Маресьеве-Мересьеве узнала и вся страна. Алексеев был горд тем, что познакомился с действительно настоящим человеком.
Маресьев оказался очень простым и чрезвычайно скромным. Вместе с Сергеем они часто гуляли по берегу Волги, вели долгие беседы об общей профессии, о прошедшей войне. Но когда Сергей заговаривал о том, что случилось с Алексеем во время войны и что сделало его легендой, тот переводил разговор на другое, стараясь уменьшить значение своего подвига. «Таких, как я, десятки, если не сотни. Лишившихся либо ноги, либо руки, либо обеих сразу и тоже вернувшихся в авиацию. Безымянных героев…»
Сергей выписался из санатория в разгар зимы, когда приём в дипломатическую школу уже закончился. Ему предложили временно поработать редактором в «Детгизе». Сергей согласился – потому что не знал, что это такое. В стране был кадровый голод, а у Алексеева – диплом пединститута, который он с отличием окончил заочно, ещё в армии. Полный курс исторического факультета Сергей прошёл за полтора года в филиале в Чкалове (ныне Оренбург). «Показав выдающиеся способности и знания в области исторических дисциплин, обнаружив склонность к самостоятельной научно-исследовательской работе» – как говорилось в заключении комиссии.
Алексеев думал, что в «Детгизе» он временно, до поступления следующей осенью в Высшую дипломатическую школу. А остался навсегда. Увлёк энтузиазм сотрудников издательства, его директора Константина Федотовича Пискунова. Все они так истово, с такой самоотдачей служили детству, детской литературе, что не зажечься от этого костра самозабвенной любви к порученному делу было просто невозможно.
В издательстве часто устраивали встречи писателей с их героями. На одну из таких встреч пригласили Алексея Маресьева. Алексей сразу узнал своего товарища по санаторию, бросился его обнимать: «Здравствуй, Сергей! Как ты?»
Сотрудники издательства были поражены: их коллега, оказывается, близко знаком с таким легендарным человеком. С тем, кого знает вся страна.
В «Детгизе» Алексеев возглавил только что созданную редакцию Всероссийского конкурса на лучшую детскую книгу. Работа интересная и даже почётная: открывать новые имена, талантливых писателей…
«ЛГ», 2009, № 19–20
«ЛГ»-досье
Сергей Петрович Алексеев. Родился в Плискове Винницкой области. В начале войны был направлен в Оренбургское лётное училище. Без отрыва от учёбы в нём окончил истфак Оренбургского пединститута. После войны в Москве работал редактором в издательстве «Детская литература», в комиссии Союза писателей по детской литературе. Автор многочисленных статей на эту тему. В 1965–1996 годы – главный редактор авторитетного журнала «Детская литература». За сорок лет написал более тридцати книг, посвящённых истории России, многие из которых изданы на пятидесяти языках. Лауреат Государственных премий СССР, РСФСР и многих других, включая зарубежные.