О гражданской сегрегации в новом социализме
Куда катится мир? Мир катится в социализм. Через коллективистскую повестку. От идеи коллективной ответственности мы быстро пришли к оправданию ограничения в базовых правах, в том числе на передвижение и здравоохранение. Ведь визовые ограничения — именно об этом. Единственным результатом этих ограничений станет глобальная дегуманизация мира. Рост взаимного недоверия, агрессии, реваншизма, укрепление тоталитаризма.
Данные законы ударят, в первую очередь, по оппозиционно настроенным гражданам России, которые просто будут посажены. А новая поросль оппозиционеров сто раз подумает, стоит ли им бороться за свободу, когда их уже покинувшие страну соратники, готовы бросить их на съедение волкам, а Европа не будет заступаться даже дипломатически и медийно. Стать героями хотят многие, а вот лузерами — никто. Также пострадают тяжелобольные люди, нуждающиеся в лечении за границей. И просто бедные слои населения. Все остальные проблемы в глобальном мире продолжают решаться деньгами. Таким образом, мы имеем дело с новым явлением — гражданской сегрегацией, то есть, новой сегрегацией де юре по признаку гражданства, а де факто — оппозиционности, либо бедности.
Глубоко внутри «визового конфликта» скрывается конфликт иерархический, конфликт статусов. Те, кто «устроился» против тех, кто не смог этого сделать. «Хорошо устроиться» — это же чисто советское! А «хорошо» здесь, это так, чтобы другим было хуже. Иначе непонятно, неощутимо. Ведь социалистический человек тащит свой дискомфорт за собой, куда бы он не уехал.
Социализм — это искореженность, внешняя и внутренняя, это вечная психофизиологическая травма. Почему русские пинают русских (постсоветские постсоветских)? Потому что прожили всю жизнь в обществе с нарушенной иерархией. Без нормально действующих соцлифтов. Из чудовищных социальных комплексов. Именно поэтому здесь хотят привилегий, а не свободы. И полагают псевдопривилегии статусами. Цепляют на себя случайные социальные возможности как юбилейные ордена. Ходят и потешно гремят ими.
Один мой подписчик так прокомментировал происходящее:
«Смердяковщина — это вообще во многом порождение СССР и железного занавеса (как и восточноевропейская русофобия, напрямую связанная с коммунистической оккупацией; то и другое есть невроз). Белоэмигранты в большинстве своём оставались патриотами, мечтали вернуться в Россию и избавить её от большевиков и не навешивали коллективную вину на весь народ (хотя у них для этого было оснований куда больше, после бесчинств красноармейцев и петроградских матросов). А вот те, кто вырос за занавесом и для кого эта страна была тюрьмой, не представляют, что на неё можно смотреть как-то иначе и искренне желать ей добра (для них это выглядит примерно как попытка делать евроремонт в ГУЛАГе). И более того, у них присутствует патологическое желание загнать назад за этот занавес „недостойных“ соотечественников (это примерно как семейное насилие и дедовщина в армии: те, над кем издевались в детстве/в начале службы, потом, став родителями/„дедами“, сами издеваются над детьми/новобранцами).»
Хабаровский адвокат Константин Бубон пишет:
«Френд в ленте цитирует Карла Ясперса об общей ответственности немцев за нацизм. Цитата начинается словами „мы, немцы“. Господи, какой же огромный неотрефлексированеый страх стоит за всеми этими рассуждениями о „коллективной ответственности“. Страх сознавать, что в России нет никаких „мы“. Понимать, что „общая ответственность“ — среди прочего, средство сохранения цельности группы. Для немцев — сохранения немецкого единства (которое они вернули себе в 1989 году). В России есть мыслитель, который, „на голубом глазу“, начнёт свою статью словами „мы, русские“? Если кто-то предпримет такую попытку, как это будет выглядеть для читателей?»
Если ответственность вводится по паспорту, для всех россиян, то я считаю необходимым отметить, что «россияне» — это юридическое, но не политическое и экзистенциальное явление. Россияне, увы, не сложились как политическая нация. И этот процесс у них впереди. Мы имеем дело с атомизированными, никак не пересекающимися между собой группами граждан, с разными, порой взаимоисключающими целями и задачами. Таким образом, обращение «россияне» становится пустым местом в отсутствии, собственно, самого субъекта.
Ограничительные законы, направленные на абстракцию, сами становятся зловещей абстракцией, обращенной в том числе и против своих инициаторов. Назревшая общемировая проблема не имеет простых решений. Каждый же сколь простой, столь и жестокий шаг будет лишь способствовать усугублению общемировой деструкции.
Таким образом, любая стадная инициатива, особенно коллективной ответственности, направленная на какую-либо общность, в действительности является всенаправленной, т.е. универсальной. Работающей одинаково как по предмету приложения ее усилий (цели), так и по ее породителям, инициаторам. В свою очередь, как и в случае пресловутой «отмены русской культуры», это может привести к возникновению конфликтов внутри уже сформированных прогрессивных глобальных мировых сообществ.